Любовь по-немецки – 2. Особые отношения. Мара Дорст

о том, что я покинула Германию и никогда не планирую сюда возвращаться. Помимо расклада отношений с Йенсом и Карстеном, я вставила в мое письмо цитаты из писем Йенса, где он живописал свои фантазии о том, как Карстен пользует меня в его присутствии, в доказательство того, что я жила с неадекватным человеком. Я думала тогда, что мне могут грозить штрафы за то, что я нарушила режим и покинула Германию самовольно, так запугал меня этим мой муж, и старалась оправдать перед фрау Фрейд мое внезапное бегство. И после всего этого я теперь должна буду появиться перед чиновницей и объяснить, почему я решила вернуться и снова связать себя с мужем-извращенцем.

      Йенс ничего не знет о моем письме, поэтому он спокоен, весел, и убежден в том, что в Jobcenter у нас не возникнет никаких проблем, учитывая «уважительную» причину моего внезапного отъезда: он всюду придерживался придуманной им версии про болезнь моего отца и говорит мне, что я всего лишь должна подтвердить это во время встречи. Я поддакиваю ему, но в глубине души опасаюсь, что встреча не обойдется без препятствий или даже отказа.

      Да, сказать, что фрау Фрейд удивлена, увидев нас вдвоем- это не сказать ничего. Даже при своей природной немецкой сдержанности ей не удается спрятать эмоции, которые невольно проступают на ее лице. Брови чиновницы ползут вверх, и она смотрит на меня с неподдельным изумлением и вопросом в глазах. Я делаю вид, что не замечаю ее реакции, позволив Йенсу играть свою партию. Сама же скромно присаживаюсь на второй стул для посетителей. Йенс выступает как всегда талантливо и самозабвенно, изображая счастливого и любящего мужа, и не умолкает ни на секунду, практически не давая фрау Фрейд вставить хоть слово в свой монолог. Фрау Фрейд нехотя отводит глаза от меня и знакомится с бумагами, которые он выкладывает перед ней как фокусник: моя регистрация, мой вид на жительство, гарантийное письмо из школы фрау Катце. Даже если она и хотела бы что-то возразить, она находится при исполнении обязанностей, а наши документы в полном порядке. При том, что по ее реакции я понимаю, что она совершенно точно прочитала мое письмо и знает истинную историю наших отношений и моего бегства из страны, официально она ничего не может предъявить. И лишь незнание немецких законов и моя русская привычка бояться власть имущих, крепко привитая в родной стране, заставляют меня сомневаться в том, что нам удастся решить наш вопрос без препятствий и проблем.

      Поскольку фрау Фрейд всего лишь куратор по нашему округу, и, прежде чем стать ее подопечной, мне необходимо снова встать на учет по безработице и получению пособия, она направляет нас в другой кабинет, где сидят чиновницы, занимающиеся постановкой на первичный учет.

      При выходе из кабинета разыгрывается почти такая же сцена, что и в языковой школе. Мы с Йенсом уже практически выходим за порог, когда фрау Фрейд окликает меня и просит задержаться. Йенс тут же делает попытку вернуться вместе со мной, но чиновница вежливо и твердо объясняет ему, что хочет поговорить со мной