Я вступаю в письменную перепалку с моим безумным муженьком.
– Я решила просто прогуляться по Ильцену после школы. Хорошая погода.
– Ты лжешь, я звонил в школу и мне сказали, что тебя там не было!
Это он лжет, черт возьми! Я была в школе и у меня десяток свидетелей. И что за бред несет эта Мануэла, которая якобы видела, что я не пошла утром «в сторону школы»? Если я не пошла с ней и ее парнем, а убежала вперед, она решила, что я пропустила занятия и отправилась в другое место?
– Я повторяю, что я была в школе. Можешь звонить, кому угодно, я расписалась в своем присутствии в школьном журнале.
– Немедленно езжай домой!
– Я приеду, когда посчитаю нужным. Я буду распоряжаться моим временем так, как я хочу.
Я выключаю телефон, чтобы больше не читать той ахинеи, которую он продолжает мне строчить. Меня и так всю трясет. День испорчен.
Через полчаса следующий поезд на Бад Бодентайх, но теперь от злости я готова пропустить и его и приехать домой еще позже, назло Йенсу. Я не собираюсь подчиняться его приказам, я не рабыня, я свободная женщина, и он не имеет права ограничивать меня в моих передвижениях!
И все же побродив по улицам, которые меня больше не радуют, я сажусь на поезд в 15.30, мне просто больше не интересно находиться здесь, а терпеть еще 2 часа, чтобы насолить Йенсу, такое себе удовольствие.
Открыв квартиру своим ключом, я прохожу в гостиную и молча швыряю перед мужем на стол полученные в школе деньги, все, до последнего цента, и иду в спальню. Йенс бежит за мной, красный от гнева, захлебываясь собственной речью. Я указываю ему на дверь, чтобы он вышел. Он продолжает нести свой ревнивый бред.
– Weg, вег (прочь) -резко повторяю я —и уже по-русски, – придурок, пошел ты на…
Для закрепления своих слов я вскакиваю с кровати и закрываю дверь перед его носом. К сожалению, она не запирается на ключ.
Он открывает снова и продолжает. Но теперь у меня есть заветное слово, прочитанное мной на буклетах:
– Gewalt, гевальт (насилие) – кричу я в бешенстве, – Ихь руфе полицай! (Я позвоню в полицию!)
Он еще что-то пытается сказать, но я снова закрываю перед ним дверь.
Еще в течение получаса я слышу, как он меряет шагами квартиру с трубкой домашнего телефона в руках и кому-то жалуется на мое ужасное поведение. Наверное, мамочке. А может быть еще Мануэле и Берте. Но не Карстену, его нет. Поэтому мне все равно.
Глава 7. Мои прекрасные армянские друзья
Почему ты исчезла тогда в мае? – спрашивает меня однажды Артур. На этот вопрос у меня нет однозначного ответа. Если уж все объяснять, то нужно «плясать» с самого начала, объясняя почему я вообще вышла замуж за Йенса.
Поэтому я отделываюсь общими фразами:
– Это целая история, – отвечаю я.– Мой муж не совсем адекватный человек. Мне пришлось убегать от него.
И тут же понимаю: если я говорю, что мне пришлось бежать, то возникает другой вопрос: