Энне: «Скорее не просто запахи, а картинки)) Дача, трава, жуки, земляника и старый запах квартиры, куда раз во сколько—то привозили на помывку».
Марина: «Землянику в шелковой травушке—муравушке только под Москвой в деревне Смедово видела».
Тоомас: «Спать летом в деревне у бабушки на сеновале. На овчинных тулупах и под пуховым одеялом. И смотреть на бескрайнее акварельное северное небо, через открытые ворота».
Марина: «Вот откуда у тебя любовь к небу. Ты летчик с рождения».
Энне: «Сеновал!! – счастливый! А я так ни разу и не ночевала на сеновале. А хочется! Надо активнее мечтать))))»
Анне: «…Наши морские ворота, тропинка к морю, и заросли цветущего шиповника, и дюна, все ходили туда на свидания… Спасибо Хельге! Напомнила».
Андрес: «Увидеть это все! Ну хотя бы еще раз».
Сергей: «Скошенная трава, цветущий жасмин, липовый цвет, ну и шиповник».
Энне: «Солнечно—желтый мед)))»
Марина: «Спали в палатке, бродили по болотам, собирали землянику и чернику, заблудились, ревели. Чего только не было! Детство!»
Анне: «Наше дерево!»
Мы быстренько договорились о встрече, причем не откладывая, прямо на следующий день.
…Я проехал хутор, в сторонке оставил машину и по тропинке направился к одинокому дереву. Загадывание желаний, записки, и, конечно, свидания – это все было под ним. А еще я там впервые поцеловал Хельге.
Дерево издалека я не узнал: так постареть, осунуться. Зато заросли шиповника ничуть не изменились: зеленели как прежде, хотя поредели слегка.
А почему нет никого?
…Иду к дереву… Иду—иду—иду. Подхожу. И правда, рядом никого. Остается метров пять, – и вот! Из—за дерева, как веселые гномики из мультика, – с криками, воплями, выскакивают мои одноклассники. Мы обнялись.
– А где Хельге?
– Так еще не приехала.
– Нет, она не приедет, – все развернулись к парню.
– Она умерла.
– Что? А Вы кто?
– Я ее муж.
– Как? Она вчера нас позвала. А Вы кто?
– Я – муж.
– О! А я подумала, это твой сын, – Энне повернулась к Анне. Видно было, до нее еще не дошло.
– Нет, погодите, погодите, – вмешался я. – Это дурная шутка. Вчера она написала: «Александр! Помнишь, Kloogaranna…». Вы все видели.
Сцена как в театре – никто ничего не понял: застывшие в недоумении люди, раскрытые рты.
Первым нашелся тот молодой человек:
– Сегодня у нее день рождения. Она хотела встретиться именно в этот день. …Она тяжело болела, и попросила: если с ней что—то случится – поставить этот пост.
– И еще…, – он повернулся ко мне. — Она сказала, что если Вы подойдете к калитке – то все поймете. Она мне рассказывала о Вас.
Мы стояли как столбы, сами не свои, –