– Хотя, с другой стороны, Иисус был пожирнее. И пострашнее. – Тень, излучающая тепло, встала между Джонатаном и холодным воздухом, врывающимся через автоматическую дверь автовокзала.
– Хочешь сказать, про меня никогда не снимут кино?
Джонатан позволил себе улыбнуться.
– Только если «Топор любви» с рейтингом 18+.– Большие руки легли Джонатану на плечи и грубо их помассировали. – Хочу два билета прямо сейчас.
Джеффри Холдсворт Чалмерс Тесье развернул Джонатана, который был похож на марионетку в руках крупного мужчины, и заключил его в крепкие объятия, сопровождаемые похлопыванием по спине и несвязной приветственной болтовней. Джонатан увидел, как карие, словно у немецкой овчарки, глаза расширились, чтобы впитать образ давно не виденного друга. Лошадиная ухмылка Джеффри оказалась заразительной.
– Баш, чувак, – сказал Джонатан. Обнимая Баша здесь, в здании терминала, он чувствовал, что это – его семья. Баш достал из багажного отделения дополнительный багаж Джонатана – набитую оливковую спортивную сумку с красными кожаными ручками. Баш всегда был крупным, широкоплечим мужчиной с сильными руками. А в своем темно-зеленом пальто он казался еще больше. Под летящим подолом Джонатан заметил выцветшие черные джинсы и потертые альпинистские ботинки с ярко-зелеными шнурками.
– Давай, приятель. Если намереваешься дольше отираться возле этой помойки, я тебя пожалею и подкину мелочишки.
Эта фраза привела Джонатана в чувство, и он впервые осознал, где находится. Из мужского туалета впереди вышел чернокожий мужчина в видавшей виды куртке. Он шел босиком. Подошвы его ног пепельного цвета были изъедены морозом. Из толчка послышались резкие звуки, усиленные акустикой кафеля. Потом дверь захлопнулась и шумы смолкли.
На что бы он ни взглянул в здании терминала, его всюду встречала враждебность большого города, словно обитатели автовокзала не хотели быть замеченными. Слишком часто Джонатан ловил на себе этот взгляд за короткое время. Он чувствовал, что все взоры в этом вместительном помещении устремлены на него – чужака, постороннего, неместного, чистенького, в новых ботинках. Они смотрели на него не мигая и искали в нем недостатки.
– К черту этих придурков, – сказал Баш. – Половина из них сдохнет к утру. – Мужчина, вышедший из туалета, проплыл мимо них. – Разве я не прав, мудак?
– Дай денег домой позвонить, – скорректировал свой курс бомж, махнув рукой в сторону таксофона.
Джонатану казалось, что присутствие Баша вызвало у бомжа отторжение. Он не сводил глаз с его ног – окостеневших, гнилых, не подлежащих восстановлению. Если бы кто-нибудь в этот момент попросил у Джонатана денег, он бы не сдвинулся с места и продолжал смотреть как дебил. Ладно. Он был слишком вымотан. Заряд закончился. Пускай Баш защитит его от внешнего воздействия на какое-то время.
Джонатан