– Ой!..
– Сбоку, в стене, везде арматура торчит, видишь?.. Держись за неё.
– А если упаду?..
– Ты хочешь упасть? – цыган, держась одной рукой за арматуру, упёрся ногой в стену, откинулся телом назад и стал покачиваться на высоте, как обезьянка на цирковом канате.
– Нет!
– Тогда не падай.
Сэро подумал, что ему стоило страховать пугливую девчонку, держась позади. Ведь он изначально так и планировал. Да ну нет! Цыган почувствовал поднявшийся клубок из вредности и раздражения. Парень злился, но не осознавал до конца причину своих чувств. У него так и чесался язык задеть тихоню острым словцом или поступком, съехидничать.
– Цепляйся за арматуру и переставляй ноги с порожка на порожек. Они довольно хорошо выступают, можно спокойно двумя ногами опираться. Видишь: ничего ужасного! Больше страху нагнала!.. Да, забыл: вниз не гляди, чтоб голова не закружилась.
– А если посмотрю?
– Я тогда на твои похороны приду пирожки кушать. Мне нравятся с яйцом и луком, если что!
– Какой ты злой!
– А ты любительница глупости спрашивать. Говорю же – смотри вперёд!
– У меня перед лицом только твоя спина маячит. Точнее, задница. – Люба, спохватившись, смутилась донельзя и покраснела.
– Ну так любуйся на неё: тебе же лучше! – расхохотался юноша. – А вот и балкон!
Тихоня догнала мальчика и вошла в проём. Балконную дверь тоже спёрли.
– Как высоко!
У школьницы спёрло дух. В лицо ударил порыв прохладного ветра. Он гудел вокруг тела, бил в лицо, игрался у ног, покачивал верхушки деревьев, развевал волосы, поскуливал внутри башни.
Сэро сел на край выступа, свесил ноги, застегнул куртку. Здесь, наверху, было холоднее, чем внизу. Поспелова подошла мелкими шажками, боясь посмотреть вниз. Мальчик, обернувшись, это понял и подал руку.
– Присаживайся рядом.
Перед подростками развернулся как на ладони вид на город. Разноцветные крыши домов. Здания больницы. Пятиэтажки в центре. Кроны центральных парковых деревьев, в которых прятался «Торнадо». Вдалеке маячил элеватор, а это, на секундочку, другой край станицы.
– Ух ты!!!
–Нравится?..
– Не то слово! Будто другой мир! – старшеклассница задохнулась, подбирая слова для объяснения чувственной гаммы, что испытывала.
Сидя на выступе балконной плиты в заброшенной, постепенно разрушающейся башне, Поспелова ощутила, что давно не жила, не чувствовала. Что застряла в одиночестве и тоске внутри собственного внутреннего мира. Что № 27 на солидном переулке Солнечном незаметно стал её тюрьмой. Школьница, переполненная впечатлениями, вдруг чётко и ясно осознала, что очень хочет жить. Жить ярко, горячо и страстно, пылая, как свеча. Лучше прожить вот так, испытав новое, увидав прекрасное, познав неизведанное, чем всю одинокую и никому не нужную жизнь сидеть в большом несчастливом доме размеренно и неизменно одинаково.
Старшеклассники довольно долго молча глазели с высоты по сторонам в полном очаровании.