в бутылке пива или гранёном стакане.
Дом. Такой свежевыкрашенный, красивый. Он словно молодящийся франт среднего возраста хотел безумно понравиться аллее напротив и произвести на неё благостное впечатление. Покрасили, молодцы. Наверное, деньги выбили. Теперь этот дом смотрелся лучше новостроек, прилепленных вокруг по методу точечной застройки. Балкончик на пятом, покрывало висит, сушится. Юля мелькает в окне. То появится на балконе, то опять исчезнет в комнате. Бельё развешивает. Она всегда любила с бельём возиться. Стирать, развешивать, гладить. Всегда всё ровненько по полочкам раскладывала. Как Борисова раздражало это её маниакальное стремление к порядку и чистоте. Смахивание порой несуществующей пыли. Вазочки на полочке ровными рядами стоят. Просто с ума сойти можно.
– Митя, ну разве так можно. Ты опять раскидал конфетные бумажки. Ну, что трудно выбросить в ведро?
– Не трудно! Смотри, какое море я нарисовал для тебя!
– Красиво. Это из головы сюжет, или подсмотрел?
– В детстве с родителями отдыхал в этой бухте. Запомнилось. Нужно теперь вместе съездить.
– Нужно.
– Вот продам картины, и вперёд.
– «Весенний луг» не купили пока.
– Зато две морских продал! Заживём Юлька!
– Заживём!
– Люблю тебя!
– И я тебя!
Слова, как молот по наковальне. Воспоминания… Плотным кольцом стягивают голову. Впиваются в мозг и давят, давят, как застарелая мигрень. И нет покоя.
В бухту так и не съездили. Обстоятельства сложились так, что пришлось ехать в санаторий. Борисов хорошо помнил тот проклятый день. Тупая боль в висках. А потом словно кто-то ударил в затылок. Больничный коридор. Он заново начинал жить, ходить и двигать руками. Поразительно, но последствия инсульта оказались не такими плачевными, как предрекали врачи. Юлька с бульонами бегала. Сидела у постели, в скверике возле больничного корпуса рассказывала о том, как дела дома. Была рядом. И Борисов думал, что так будет всегда. Юлька рядом, как спасательный круг. В итоге спасительным кругом стало одиночество. Он вытягивал себя из бездны.
Говорил: « Возьмись за ум! Ты же неплохо писал картины! Начни делать хоть что-то!» Но не хватало какого-то внутреннего настроя.
Сломалось что-то. Устал. Сильно устал. Юлька…
Борисов не помнил, с чего собственно начались эти проклятые упрёки и обвинения в адрес друг друга. Наверное, у всех людей наступает в отношениях точка невозврата. Когда хочется взять узелок и просто уйти в туман, в никуда. Как в известном советском мультфильме.
Юля так смеялась над тем, как филин говорит своё « Угу» в колодец, а ёжик потешно повторяет. Очень любила смотреть этот шедевр отечественной мультипликации. Они вместе смотрели. Когда-то, в прошлой жизни.
Борисов ходил, как тот ёжик в тумане все эти годы. Прыгая из постели в постель, заглушая душевную боль пивом и водкой. Чужие квартиры, женщины холодные, как айсберги