Аруна. Дрожь земли. Айлин Лин

партия мяса с квартетом из орчанок отчалила от берега четверть часа назад, за это время мы успели окончательно замёрзнуть. Оставшаяся группа женщин, сбилась в плотную кучку, чтобы согреться и тихо пошептаться, при этом они не отрывали полные страха взоры от темнеющего поодаль леса.

      – Костёр разведите, – проскрипел ша Сиир. – Придут хищники, факелами отбиваться будем.

      – А придут? – спросила Райла, голос её дрогнул, она со всё возрастающим беспокойством посмотрела в мою сторону.

      – Скорее да, чем нет, – старик подошёл к реке и принялся смывать засохшую кровь со своих рук, – запах, – коротко пояснил он.

      – И хиллест, – поддакнула Гутрун, вглядываясь в чернеющий лес.

      – Дань? – удивлённо обернулась я к ней.

      Но и шаман и травница промолчали: старик был занят собой, старушка же, подслеповато щурясь, тревожно следила за мельтешащими тенями вдали от нас.

      Костёр мы всё же развели, положили в него толстые палки, которыми было придавлено мясо, чтобы оно не вывалилось во время перехода. И замерли в ожидании лодки.

      Потребовалась дюжина ходок, чтобы переправить практически всё мясо на остров. С предпоследней партией отправили раненого ша Аскетилла, и бросить обессиленного ша Сиира на этом берегу мне не позволила совесть. Поэтому все старички отплыли с Лоской.

      – Мама, садись с ними, я с последней партией прибуду, – сказала я Райле, но та, упрямо выдвинув челюсть вперёд, хмуро ответила:

      – Нет. Останусь с тобой. Анника вернётся на лодке с Дэгни, вы все вон какие тощие, мои руки точно лишними не будут.

      Я открыла было рот, чтобы возразить и если нужно силой заставить родительницу сесть в шлюпку, но по её блеснувшим ослиным упрямством глазам, поняла – не выйдет. В итоге просто кивнула, не став спорить.

      И вот мы остались вдвоём у большого тюка с мясом. Райла держалась стойко и почти не вздрагивала на ночные шорохи и одиночные крики хищных птиц.