Как-то незаметно сварился рис, я вытащил пакетики, дал стечь воде. Разрезал их и высыпал рис, заправив его сливочным маслом. Подошло время делать заливку, для чего в сковородку попала банка тушенки, порезанный лук. Андрей решил все же поучаствовать в процессе, принес пару копченых селедок и начал их чистить. Вскоре он победил селедку, она покорно легла в тарелку, укрывшись одеялом из лука, зеленого горошка, сдобренных растительным маслом. Готовую заливку из тушенки с луком, усиленную специями и кетчупом, я соединил с рисом, перемешал и поставил на сетку возле печной трубы. Пусть настоится, вкус станет ярче и насыщеннее.
Я не заметил, как Андрей вышел из домика, и немного удивился, когда увидел его входящим в домик с бутылкой «Старой Казани». Озорно улыбаясь, он поставил её на стол и так же иронично спросил:
– Будем в очередной раз брать этот город?
– Сразу или растянем удовольствие?
– Посмотрим на его поведение. Сейчас немного настоится каша и займемся перекусом. Ведь пора уже, – завершил я шутливую пикировку.
В этот момент я совершенно ясно услышал звук двигателя вездехода. Он приближался и усиливался. Я сразу же вышел из домика и увидел движущийся по льду озера до боли знакомый ГАЗ-71. На нем мы трижды заезжали на охоту в разные годы, и означало увиденное только одно: на нем едут наши друзья, с которыми судьба сводит здесь с первой Ланковской вечности.
Я вышел к выходу на озеро и наблюдал за движением вездехода. Водитель свернул со льда на еще промерзший берег и остановился метрах в пятнадцати от меня. Раздался приветственный выстрел от сгорания топлива в выхлопной трубе. Наверху, как грибы на иголках ежика, сидели четыре человека. Прекрасно зная, кто приехал, я двинулся к вездеходу. Открылась дверца, и на затихший мир глянули голубые глаза живой легенды Ланковской тундры по имени Валерий. В глазах все же присутствовала некая тоска, порожденная тяжелыми сборами с не всегда разумными возлияниями. Но нынче он чувствовал себя почти отлично и на лице не застыла гримаса страдающего и раскаивающегося грешника. Здесь нет ни одного ручья, озера, ямы или домика, которых бы он не знал. На тундре провел столько сезонов, что нынешним меркам хватит на пару коротких жизней. Их команде лет так около двадцати, и неизменный костяк в полном составе сейчас находился в и на вездеходе.
– Валерий Александрович, привет, дружище! Ты в этот раз почти бодр и условно весел! – поприветствовал я старого приятеля.
С вездехода спустился Андрей К. и Саша П. Мы приобнялись, как старые друзья.
Вслед за ними спрыгнули ирландский сеттер Веста и юркая лаечка Кая. Наверху остались два человека, которые, похоже, не собирались спускаться вниз.
– Петруччо, ты чего не спускаешься? Или оттуда ты можешь теперь только красиво упасть? Похоже, дорога была у вас тяжелой, что лишился способности передвигаться, – обратился я еще к одному приятелю по имени Петр К.
– Серега,