Впрочем, сегодня мне было плевать на все статусы, я мечтал просто не сдохнуть в дороге.
– Учишься? – спрашиваю Кристину, когда мы заходим за дом, где стоят переплетенные плющом большие качели на несколько человек.
– Да, последний год остался. Папа обещал взять к себе.
Киваю. Ну да, логично, папы всегда берут к себе своих детей. Только не всегда этого хотят дети.
– Покатаемся? – девушка садится на качели, плюхаюсь рядом. С похмелья так себе затея на самом деле. Кристина чему-то улыбается, а потом говорит:
– Знаешь, я ведь была в тебя влюблена.
Вздергиваю брови в удивлении. Это когда она успела? В десять лет, что ли? Кристина смеется.
– Ну конечно, не по-настоящему, детской такой влюбленностью.
Усмехаюсь.
– Не самый лучший выбор, – отвечаю, глядя перед собой.
– Почему? Ты казался таким загадочным… А еще ты красивый.
Снова смотрю на Кристину. Окидываю взглядом ее тело, она улыбается – не против, значит. Усмехнувшись, отворачиваюсь и качаю головой.
– Ты встречаешься с кем-то? – задает она вопрос. Вот так девочка, прет напролом.
– Не думаю, что твой отец обрадуется направлению твоих мыслей.
Кристина улыбается широко и заговорщицки.
– А мы ему не скажем. Для него я всегда буду маленькой девочкой. А я, между прочим, уже давно выросла.
– Да я вижу, – качаю головой, рассматривая девчонку. Да уж, Широков наплачется еще с ней, чувствую.
– Пойдем, дом покажу, – она поднимается первой, потягивается, демонстрируя попку в обтягивающих шортах и длинные стройные ноги. Охренеть, дела.
В дом мы заходим через веранду, попадаем в гостиную, сейчас здесь пусто.
– Хочешь, комнату свою покажу? – спрашивает Кристина, я снова вздергиваю брови.
– Слушай, я, конечно, не против, но боюсь, твой отец оторвет мне тогда что-нибудь.
Кристина весело смеется, закинув голову. Снова вернувшись взглядом, кладет ладонь мне на грудь.
– Извини, я, наверное, очень напориста? Отец когда сказал, что ты будешь, я так удивилась, ну знаешь, это ведь интересно, взглянуть на объект детского обожания взрослыми глазами. А ты такой стал… Еще круче.
Она ведет рукой по моей груди к плечу, закусив губу, а я смотрю вперед и вижу на веранде Варю с женой Широкова. Последняя что-то рассказывает девушке, а та смотрит через стеклянную дверь на меня.
Я не знаю, зачем это делаю, наклоняюсь к уху Кристины и шепчу:
– Там мама твоя, давай потом договорим.
Понимаю, что со стороны жест выглядит интимно, и по Вариному взгляду вижу, что она злится еще больше. Делаю шаг в сторону, Широкова как раз начинает двигаться в сторону двери.
– О, вы здесь, – громкий радостный голос нарушает тишину. – Дэн, господи, ты стал настоящим мужчиной.
– Здрасьте, теть Надь.
Она обнимает меня, я хлопаю ее по спине. Полная противоположность маме – шумная,