Потеряв источник питания в лице целителя, я лишилась и сил удерживать себя в этой реальности. В глазах появились разноцветные мушки, и я проснулась уже в своей комнате в Коридоре.
Глава 7.
За огромным, во всю стену, окном переливался и играл разноцветными всполохами поток. Высокие остроконечные башни Хрустального Замка отражали и преломляли его сияние, отчего и сами будто светились изнутри.
Я лежала на кровати, заботливо укрытая лоскутным покрывалом. Тене постаралась: целитель умудрилась стащить с меня тренировочную форму, снять ботинки, примотать к запястьям тонкие нити-паутинки, чтобы я подзарядилась. Тенеритас вернулась в крыло целителей, но я всё равно чувствовала её.
Как непривычно вновь быть на связи с потоком и другими воинами. Мы можем услышать друг друга за тысячи километров. Мы ощущаем каждого подобного себе. Здесь, в Коридоре, ты никогда не будешь одинок, но и никогда не останешься наедине со своими мыслями. Хотя мы и предпочитаем не подслушивать друг друга, но нам попросту нечего скрывать. Прятать секреты в подсознании – это так по-человечески.
Жизнь воина как чистый лист. Мы не держимся за воспоминания, предпочитая при любом удобном случае от них избавляться. Воспоминания открывают раны. Наша траектория не имеет начала и конца. Мы воины света, мы несём свой дозор: оберегаем души от тьмы. Мы тот самый закон сохранения энергии. Только и всего. У нас нет прошлого, нет будущего. Нас породил поток, он же и призовёт нас обратно.
Поднялась с постели и подошла к окну, коснулась ладонью хрустальной поверхности. Во мне ещё так много человеческого. Нужно всё потрогать, прощупать, убедиться в реальности находящихся перед твоим взором предметов, дать им классификацию и систематизировать представление о них в своём сознании. Почему оболочка не отпустила меня? За что так зацепилась душа? В памяти мгновенно всплыла картинка: боль и страх в шоколадных глазах.
Он всего лишь человек. Обычный фотон. Я воин, я не принадлежу себе. Здесь, в Коридоре, я не должна чувствовать то, что чувствовало когда-то моё временное земное тело. Но запястье почему-то горело в том самом месте, где он прикасался. А душа? Душа тосковала в разлуке.
«Сол, ты здесь?» – раздался тихий голос в моей голове.
«Лучеат!» – немедленно ответила я на зов и улыбнулась, радостно оглядываясь по сторонам.
Передо мной из золотистой дымки плавно сплёлся силуэт воина: женщина с огненными волосами, торчащими, словно языки пламени.
– Я только из дозора, почувствовала и сразу отправилась к тебе! – она обняла меня крепко, по-матерински, словно только и ждала моего возвращения.
Лучеат была нашей с Амаре первой наставницей, можно сказать, учительницей младших классов среди воинов.
Она чуть отстранилась на вытянутых руках и оглядела меня с ног до головы, проверяя на предмет повреждений:
– Я почувствовала тебя, слабовато правда, что насторожило,