– Ты как? – мой голос предательски срывается. – Все нормально?
Еще один медленный кивок.
– Я приняла успокоительное, – говорит Сиенна. – Такое чувство… даже не знаю, как объяснить. Как будто все кости ватные.
Я выдыхаю. Уф, значит, все дело в таблетках. Она ничего не знает. И я даже рада, что Сиенна что-то приняла. Это, наверное, разумно – попытаться смягчить ощущения в ближайшие несколько дней… или даже недель.
– Хочешь, я позвоню кому-нибудь? – предлагаю я. – Ребятам из общежития? Может, Антону? – это парень, о котором Сиенна как-то говорила, что он ей нравится, но у нее не хватает духу признаться. Они просто друзья, но, я уверена, Сиенна могла бы свести его с ума, если бы только захотела.
Сиенна закрывает глаза.
– Нет, – тихий голос звучит отстраненно. Она расслаблена.
– Ладно. Поспи, – я похлопываю ее по плечу. – Давай-ка я отведу тебя в постель. А где Аврора?
– Не знаю, – Сиенна послушно встает и позволяет подвести себя к узкой кровати в углу. Она обмякла, как тряпичная кукла, садится, и я закидываю ее ноги на матрас. – Она на меня злится. Ночью даже не захотела спать со мной в одной комнате.
– Почему? – спрашиваю я, но Сиенна уже посапывает.
Десять минут спустя я бреду по кампусу Олдрича. Что же здесь творится? Настоящий балаган. Занятия никто не отменял, но многие отправились домой, решив устроить себе выходной. Оставшиеся устраивают шумный митинг – у библиотеки собрались те, кто возмущен расистскими комментариями кого-то из сотрудников. У кирпичного, с колоннами здания управления стоят девчонки с плакатами, на которых я вижу перечеркнутые греческие буквы – очевидно, узнали что-то неприглядное об ассоциации студентов. На каждом углу репортерские микроавтобусы. Мне не по себе – все это так грустно. Я обожаю Олдрич, и мне не нравится, что кто-то пытается подмочить его репутацию. Я через многое прошла, чтобы поступить сюда, и не хочу, чтобы все это оказалось напрасным. Но сумею ли я удержаться здесь? Что мне теперь делать?
Свернув за угол, снова чувствую неприятное покалывание. Кто-то на меня смотрит. Я резко останавливаюсь и оглядываюсь, но тротуар пуст.
Натягиваю на голову капюшон. Тебя никто не видит. Никто не знает того, что знаешь ты. Ты должна в это верить.
За углом больницы находится кафе «У Бекки». Толкнув дверь, попадаю в темноту и промозглую сырость. Мы с Грегом часто здесь встречались. Садились за столик в глубине, следили, чтобы не попасться на глаза знакомым. В конце концов, мне тоже было что терять – не меньше, чем ему. Одно дело, если студентку Олдрича увидят со старшекурсником, даже с аспирантом, но с мужчиной, который