– Я его помню, – сказала она, глядя мимо Охотника в темноту леса.
– Конечно. Его невозможно забыть. А помнишь как…
– Он сказал мне «прости», – проговорила Ива. – Как будто он знал что-то такое…
Она не договорила, а лишь махнула рукой, мол, тебе не понять. Охотник понурился. Сколько раз он говорил ей, что Первозверь не умеет разговаривать? Что он дикий зверь, и не более того? Она не послушала его тогда, не послушает и сейчас. Особенно сейчас – девчонка вошла в тот возраст, когда не верят ни единому слову старших. Да и не девчонка она уже… А ведь еще вчера он баюкал на руках младенца, который смеялся и хватал его за бороду. Еще вчера он учил ее держать лук и натягивать тетиву. И когда все переменилось? Охотник тяжело вздохнул. Как же быстро бежит время и как же он стар.
– Почему он убил твою жену? – неожиданно спросила Ива.
Охотник на секунду прекратил уминать табак.
– Это случилось слишком давно, – сказал он. – Я не помню… Просто так вышло. Он – Зверь, а она оказалась у него на пути.
– Неправда. – Ива поджала губы. – Все ты помнишь.
Охотник не стал отвечать. Ему был неприятен этот разговор, он будил воспоминания, к которым ему не хотелось возвращаться, бередил раны, которые еще не затянулись и не затянутся никогда.
– Это в самом деле сделал он? – продолжила Ива. – Ты видел, как это случилось? Собственными глазами?
Охотник заскрежетал зубами.
– Я видел, – сказал он с неожиданной злостью. – Я видел его над ее телом, и его морда была в ее крови. Он ел ее плоть – этого тебе достаточно?
Ива выпрямилась и посмотрела на него обиженно и удивленно. Крестный редко повышал на нее голос.
– Но… Разве это не мог быть кто-то другой? А он нашел…
– Не мог, – грубо перебил ее Охотник. – Не мог, потому что никто другой с ней бы не справился. И хватит об этом.
У Ивы было такое выражение лица, будто она вот-вот расплачется. Но она сдержалась, лишь едва заметно шмыгнула носом. Не говоря ни слова, охотник выхватил из костра уголек и даже не поморщился от боли. Кинув уголек в чашечку, он сердито запыхтел трубкой и пыхтел до тех пор, пока клубы дыма не спрятали его лицо.
Почти час после этого они не разговаривали. Никто не отправился спать, хотя луна успела подняться высоко над деревьями. Охотник давно докурил, но трубку изо рта не вытащил, продолжая в задумчивости посасывать мундштук; Ива сидела, обхватив себя руками за плечи, пряча озябшие ладони под разноцветным пончо. Хотя стояла середина лета и небо было чистым, ночь все же выдалась прохладной.
– Ты слышишь? – неожиданно спросил Охотник.
Ива вскинула голову, прислушиваясь. Она услышала многое: шум ветра и журчание реки, шорох полевки в палой листве и далекий крик козодоя.
– Что именно?
– Плач, – сказал Охотник. – Деревья плачут.
– В