«Я отправилась домой, в Данию. Я не слишком серьезно отнеслась к предложению Скотта, все зависело от того, как у него пойдут дела на Броуд-пик. Если Скотт не взойдет на вершину, то и говорить не о чем. Поэтому я выжидала до тех пор, пока не узнала, что покорение прошло успешно. Тогда я начала искать спонсоров».
Фишер очень хотел видеть Гаммельгард в составе участников и предложил ей свою помощь в добывании средств. «Это была утомительная работа, – рассказывала Лин. – Непрерывные звонки по телефону, переписка, «раскручивание» своей кандидатуры, работа над имиджем в прессе и поиск спонсоров – по восемь-десять часов в день. Чтобы набрать необходимую сумму, приходилось тщательно продумывать общение и взаимодействие со средствами массовой информации».
В прошлый раз Фишер взял с Гаммельгард денег меньше положенного и был готов помочь ей и сейчас. Выглядел Скотт плохо. «На январь 1996-го у него была запланирована длительная экспедиция на Килиманджаро, – вспоминала Лин, – и все время после возвращения из Африки вплоть до экспедиции на Эверест у него было расписано по минутам. Слишком плотный график работы. То, как он выглядел, потрясло меня – Скотт был крайне истощен. И продолжал изнурять себя. Он был ослаблен, болен, в конце концов… Когда видишь своего друга в таком состоянии, пытаешься ему помочь. Я говорила ему: „Ты должен отдохнуть, тебе это просто необходимо. Полгода или даже год; тебе нужно восстановиться“. Но не так-то просто убедить взрослого человека. Он все время рвался вперед, очень многое брал на себя. И пока ему удавалось с этим справляться, ведь он был необычайно сильным, и физически, и морально».
Гаммельгард знала, что Скотт и сам пытался умерить свой пыл. После изнурительной экспедиции на Броуд-пик он ей написал: «Я должен научиться смирению. Я должен научиться смирять себя хотя бы для того, чтобы выжить».
В плохом самочувствии Скотта, по мнению Лин, во многом были виноваты окружающие: они хотели видеть в нем героя, и ему ничего не оставалось, кроме как соответствовать этому образу. «В Пакистане, во время похода к Броуд-пик, меня поразило отношение к нему других участников. Он был для них чем-то вроде сказочного великана, всесильного и не знающего страха. Они отказывались видеть в нем человека, оставить ему право на слабость, на ошибки. Поразительная слепота. Я все думала: „Почему они ничего не видят? Что это – американская болезнь?“ Компаньоны Скотта по бизнесу тоже никогда его не останавливали, не советовали успокоиться и передохнуть. Он был нужен им, чтобы делать деньги. Конечно, Скотт сам стал играть