На следующее утро Гэри снова принялся названивать. Он был жутко зол, в частности, из-за того, что страшно проголодался.
Попытка дозвониться до Протуберанца Четырнадцатого не удалась. Некто ответил, что его нельзя беспокоить.
– Почему? – недоуменно поинтересовался Селдон.
– Отвечать на этот вопрос я не обязан, – ответил холодный голос.
– Мы сюда прибыли не для того, чтобы сидеть взаперти, – так же холодно сказал Селдон. – И не для того, чтобы умирать с голоду.
– Уверен, у вас есть кухня и запас продуктов.
– Есть, – согласился Селдон, – но мы не знаем, как пользоваться кухонными устройствами и как готовить пищу – сырую ее есть, жарить, парить или…
– Не могу поверить, что все это вам неведомо…
Тут Дорс, которая во время разговора расхаживала по комнате, сделала попытку завладеть наушником, но Селдон предостерегающе поднес палец к губам и прошептал:
– Он не станет говорить, если услышит женский голос.
А в микрофон он сказал твердо и упрямо:
– Можете вы поверить или нет, для меня никакого значения не имеет. Вы немедленно пришлете сюда кого-нибудь, кто нам поможет, а если вы этого не сделаете, я пожалуюсь Протуберанцу Четырнадцатому, и вы поплатитесь, будьте уверены.
Однако угроза его возымела действие только через два часа. Селдон к этому времени был близок к истерике, а Дорс исчерпала все способы успокоить его.
А явился к ним молодой человек с веснушками на сияющей лысине. Не будь он лысым, он наверняка был бы рыжим.
Он принес какие-то кастрюльки и уже собрался было начать объяснять, как ими пользоваться, как вдруг занервничал и быстро повернулся к Селдону спиной.
– Варвар! – проговорил он дрожащим голосом. – У тебя шапочка съехала.
Селдон, который буквально кипел от злости, буркнул:
– Мне это нисколько не мешает.
Дорс урезонила его:
– Давай я поправлю, Гэри. Вот тут немного съехала, слева.
Селдон пробурчал:
– Можете обернуться, юноша. Как вас зовут, кстати говоря?
– Гром Пятый, – растерянно ответил микогенец, обернулся и подозрительно посмотрел на Селдона: – Я новообращенный. Я принес вам еду. Из моей кухни. Моя женщина приготовила.
Он поставил судки на стол. Селдон поднял крышку одного из них и пристрастно разглядел содержимое. Вскоре он изумленно сообщил Дорс:
– Представь себе, пахнет не противно.
– Представляю, – кивнула Дорс. – Мне нравится, как пахнет.
Гром смущенно промямлил:
– Остыло по дороге, наверное. Посуда должна быть у вас на кухне. Тарелки, вилки.
Дорс принесла все необходимое. После еды, обильной и довольно вкусной, Селдон сразу подобрел.
Дорс, поняв, что юноша чувствует себя неудобно в ее обществе, решила, что посуду уносить и мыть придется ей, и, как ей ни хотелось расслабиться