– Он постарел, сир. Пороху не хватит.
– Не обольщайся, Демерзель.
– Но у нас нет никаких причин полагать, что он вообще интересуется Селдоном. Скорее всего, он и знать о нем не знает.
– Ну-ну, Демерзель. Раз мы знаем о докладе Селдона, почему бы в Сэтчеме о нем не слыхали? Раз мы понимаем, что Селдон – не пешка, почему бы этого не понимали в Сэтчеме?
– Если до этого дойдет… Нет, если появится хоть какая-то опасность, сир, мы успеем принять серьезные меры.
– Насколько серьезные?
Демерзель осторожно проговорил:
– Скажем так, сир: чем отдавать Селдона в Сэтчем, лучше сделать так, чтобы он не достался никому. Лучше прекратить его существование.
– То есть убить?
– Если вам так больше нравится, сир, – с поклоном ответил Демерзель.
Гэри Селдон раздраженно откинулся на спинку кресла, стоявшего в алькове его новой комнаты, выделенной для него стараниями Дорс Венабили. Настроение у него было самое паршивое.
«Паршивое настроение» – так он сам определил свое состояние, а на самом деле все обстояло гораздо хуже – он был просто в бешенстве. А самое главное – он не понимал, из-за чего именно. Из-за того, что узнал об истории? Из-за творцов и компиляторов этой самой истории? Или причиной его ярости стали миры и люди, создавшие историю?
Однако, видимо, дело было не в том, на кого он изливал свой гнев. Главное – все его заметки оказались абсолютно бесполезны, новообретенные знания – тоже, все бесполезно, все!
Он находился в Университете целых шесть недель. За компьютер он засел с самого начала и сразу начал работать – без всяких инструкций, полагаясь только на собственную интуицию, развившуюся в течение многолетней работы. Работал он медленно, часто спотыкался, но находил даже некоторое удовольствие в том, что до всего доходил сам и сам отыскивал ответы на поставленные вопросы.
Потом начались занятия под руководством Дорс, которые принесли ему немало полезного, но понервничать заставили не на шутку. Во-первых, его смущали взгляды, которые на него бросали студенты. Их, по всей вероятности, забавлял возраст Селдона, и всякий раз, когда Дорс, обращаясь к нему, называла его «доктором», многие усмехались.
– А я нарочно это подчеркиваю, – объявила Дорс. – Не хочешь же ты, чтобы они тебя считали двоечником, вечным студентом, который никак не может ликвидировать задолженность по истории?
– Ты наверняка преувеличиваешь. Может быть, они вовсе так не думают. Мне кажется, ты могла бы меня просто Селдоном называть.
– Нет, – покачала головой Дорс и неожиданно улыбнулась. – И потом, мне самой нравится, как звучит «доктор Селдон». Ужасно забавно смотреть, как ты всякий раз морщишься.
– У тебя извращенное чувство юмора. Садистское.
– Хочешь меня перевоспитать?
Селдон, сам не зная почему, рассмеялся. Конечно, кому приятно, когда тебя обзывают садистом? Но ему понравилось, как