– Ну ладно, Бакенбарды, – пробормотала я себе под нос, остановившись перед тропинкой. – Ты победил.
Поставила одну ногу в центр дорожки, следом – вторую. Часы у меня на руке завибрировали, и на экране высветилась надпись: «Ты сделал свой выбор. Удачи».
Внезапно что-то ударило меня в спину, толкнув вперед. Я быстро оглянулась – ничего.
Удивленно развернулась и выставила руку. Моя ладонь уперлась в нечто твердое, отделившее меня от дорожки, точнее, от того пути, который я не выбрала. Оно походило на плексиглас, только это было не стекло, и его нельзя было увидеть.
Уолли и Веснушка, стоя бок о бок, глядели на меня с другой стороны невидимой преграды, а в это время в воздухе разносилось громкое эхо разговоров и смеха Свиты, как если бы мы оказались заперты в одной неосязаемой капсуле.
У меня сдавило грудь, я не могла сделать вдох.
Магия. Настоящая, истинная магия поймала меня в ловушку на этой дороге. Маленькая упрямая частичка моей души, которая до сих пор не могла поверить, была не в силах больше отрицать происходящее.
– Как тебя зовут? – крикнула я Веснушке, не понимая, почему мне вдруг понадобилось это знать сейчас. Возможно, на тот случай, если мы все умрем.
Он нахмурил лоб и немного подался вперед. Его губы беззвучно произнесли: «Что?»
– Как тебя зовут? – повторила я. Мне нужно было развернуться и быстро догнать Свиту, но я чувствовала, что должна срочно узнать его имя.
Веснушка нахмурился еще сильнее, легонько покачал головой и шагнул вперед.
– Что? – снова спросил он, поставив вторую ногу на дорожку. Его голос зазвучал громче и отчетливее.
Я шумно втянула воздух. Терзаясь чувством вины, опустила глаза на его ноги – обе стопы уверенно стояли на тропинке. Часы на его запястье завибрировали. Как только он прочитал послание, наши взгляды встретились.
Я только что случайно заманила его на этот путь. Та группа девчонок преподала мне урок, и я незамедлительно, сама того не осознавая, применила его на практике.
– Как тебя зовут? – уже тихо спросила я, в моих словах слышалось раскаяние. Я мысленно проклинала Песочного человека за то, что он втянул меня во все это. Ругала родителей, что те никогда не рассказывали, куда однажды я могу попасть.
– О, Пит. Только не зови меня Питером. Братья вечно дразнили меня. Просто Питер – это мужское имя, а не член[5]. – Он закатил глаза. – Ладно, забей. – И выставил кулак.
Я привыкла к рукопожатиям. В моей прежней фермерской жизни не существовало обычая биться кулаками. Мне от этого почему-то становилось не по себе.
– А я… Билли, – вовремя спохватилась я. – Прости, Пит, если ты не хотел идти этим путем. – Я чувствовала, что обязана внести ясность. А потом вспомнила: парни обычно не извиняются – они склонны сваливать вину на других. Поэтому быстро добавила: – Но все-таки шагнул на него, так что… сам виноват.
Тут