© Молотов И. В., 2022
© Галушко И., предисловие, 2022
© Лекух Д., предисловие, 2022
© Стешин Д., предисловие, 2022
© ИД «Городец», 2022
Дмитрий Лекух. Прививка контркультурой
Сразу скажу честно, для меня книги писателя Игоря Молотова интересны отнюдь не своей документальной составляющей. Более того, документальная составляющая интересует меня в них вообще в последнюю очередь: будучи не только писателем, но и профессиональным журналистом, то есть человеком, максимально погруженным в текущее информационное пространство, я и так более или менее представляю себе документальную канву повествования.
Герои-то у Игоря, мягко говоря, не простые.
Вполне, что называется, «медийные персонажи», – не важно, со знаком плюс или знаком минус, тут каждый делает выбор сам для себя. И не то чтобы мне эти его герои были симпатичны или не симпатичны, «в реале». Люди «с изнанки бытия» всегда по-своему интересны и привлекательны, даже если подходить к ним с обыкновенной, обывательской меркой: понятие «отрицательного обаяния» еще никто пока что не отменял. Просто речь в текстах Молотова, если говорить по большому счету, идет о правде не столько документальной, сколько о правде, если хотите, художественной.
А это, извините, совсем другой, точнее, совсем на другом уровне, – разговор.
Как говорят в неплохо мне лично знакомых околофутбольных хулиганских кругах: «Замах – это уже удар».
А замахивается Игорь серьезно.
Что ж, тем более любопытно проследить, каков будет результат.
Но сначала определимся с жанром.
Собственно, тут все довольно просто: достаточно обратить внимание на роль личности автора в самой композиции повествования. Точнее, его лирического героя; конечно, путать «лирического героя» с реальной личностью автора текста вообще дело довольно опрометчивое и неблагодарное. Впрочем, об этом чуть ниже.
Пока же просто констатируем: безусловно, это никакая не «документалистика». А, – да здравствует общепризнанный отец и родоначальник жанра, бунтарь, алкоголик и байкер-outlaw Хантер С. Томпсон, – старое доброе литературное гонзо. То есть та причудливая смесь документальной правды с художественным вымыслом, где самым неожиданным образом случается так, что правда выглядит куда более «художественной», а дистилированный «художественный вымысел» просто невыносимо документально правдив. Повествование, где даже и сам автор незаметно становится частью художественного вымысла, тщательно маскирующегося под документальный текст. А один из персонажей незаметно и к ужасу для самого себя становится из героя автором то ли художественного, то ли документального повествования. Собственно, как и ровно наоборот.
И ведь «литературное гонзо» еще со времен «Ангелов Ада» все того же Хантера С. Томпсона никак нельзя назвать для современной мировой литературы жанром хоть сколько-нибудь экзотическим.
Нет, это скорее уже давно «магистральный жанр» для той части современной западной контркультуры, – как левой, так и правой, если говорить о ее политической составляющей, – которая еще сохраняет дух «беспечных ездоков» и не растворилась в корпоративной культуре фальшивых расовых, экологических и прочих гендерных революций.
И Молотов, безусловно, далеко не первый, кто пытается привить этот англо- и/или франкоязычный дичок к стареющему, но по-прежнему величественному дереву большой русской литературы. Такие «прививки» для нее жизненно необходимы. Потому как такая прививка она же в том числе еще и модная в наши дни вакцинация. Вакцинация подлинной западной контркультурой, – где стреляют и стреляются всерьез, где льется реальная кровь, а не клюквенный сок, – русской литературе, безусловно, нужна и важна.
В том числе и потому, что может уберечь от той фантастической пошлости, которая притворяется сейчас «контркультурой» в нашей с вами стране: ребят, это что угодно, только не рок-н-ролл, даже ежели в кавер-версии.
Грешил этим, в смысле «литературным гонзо», в своей «фанатской трилогии» и автор этих строк.
И тем более неслучайно выделявший Молотова из огромного количества «проходивших через его руки» молодых авторов Эдуард Лимонов. К Деду можно относиться по-разному, но отсутствием вкуса Эдуард Вениаминович совершенно точно не страдал.
Словом, дорогой читатель, если уж ты выбрал себе эту книгу, тебя ждет воистину занимательное путешествие. Я бы даже сказал, самый настоящий «трип»: не всегда приятный, иногда грязный, иногда по-взрослому страшноватый, но всегда крайне любопытный и завлекательный.
Есть только одно обязательное предупреждение: ни в коем случае не нужно путать «лирического героя» Игоря, юного бунтарствующего левака, с очевидным генезисом из Парижа 1968 года, трогательно влюбленного в героев своих собственных книг, и серьезного, очень глубокого,