То, что путник оказался магом подросток узнал позднее, подслушав разговоры старших. Пристроившись около приоткрытой двери дома старосты, удалось разобрать долетающие обрывки разговора, в моменты, когда спорящие не сдерживались и повышали голос. Маг задержался ненадолго, быстро перехватив какой-то снеди и напоив коня у колодца, затребовал дорожного провианта и умчался в подобравшуюся ночь. Все это Вельх наблюдал, потирая гудящую шею. Отец, выйдя из дома старосты вслед за нежданным гостем и углядев любопытствующего сына, щедро наградил того подзатыльником и велел пробежаться по деревне и собрать мужиков.
Вся деревня не спала почти двое суток к исходу которых у ворот в ограждающем деревню частоколе, ведущих на закат и восход, к более дальним поселениям, вознеслись две вышки на которые загнали подростков и велели наблюдать за округой, не смыкая глаз и сменяясь с каждым новым положением солнца, трижды в день. Ночью за округой следили уже взрослые мужчины, заметно напряженные и нещадно гоняющие любопытных, не желающих спать детей. Ворота, всегда открытые на день, теперь были постоянно заперты и подперты бревнами. Когда кто-то из подростков постарше осмелился спросить, что же все-таки случилось, то получил в ответ емкое слово «нежить». Больше никто ничего не спрашивал. Пока остальные работали в полях, стараясь управиться как можно скорее и убраться под сомнительную, но все-таки защиту деревянной ограды, дежурные подростки зорко следили за округой. Редкая скотина, недовольная тем что вместо ленивого поглощения свежей травы приходится довольствоваться сеном с редкими порциями того, что хозяева успевали скосить днем на ближайшем лугу, выражала неудовольствие протяжным мычанием и отрывистым блеянием, раздражая слух.
На пустой вот уже много дней дороге проявилась далекая тень. Вельх до боли сжал пальцы на пастушьем рожке – единственном, что могло издать довольно громкий и пронзительный сигнал, оповещая остальных. Только бы померещилось от напряжения! Не померещилось. Тень неторопливо росла, обретая четкость. Удивляла неспешность передвижения, но сомнений не было. Губы подростка коснулись костяного кончика, а легкие судорожно сжались исторгая высокий, дребезжащий звук, заставивший заныть зубы.
Силуэты всех, кто находился в поле устремились ко входу в поселение. Всего два десятка дворов, но сколько же народу оказались за