Он снова покачал головой и развел руками:
– Мои условия не обсуждаются. Если ты хочешь моей поддержки во время твоей беременности, то я тебе помогу. Но денег я тебе в руки не дам. Все, что ты должна будешь сделать, – это переехать ко мне, быть со мной постоянно, а я буду кормить и одевать тебя, покупать тебе все необходимое. Если после рождения ребенка мое отцовство будет установлено, тогда я приобрету дом на твое имя в том месте, которое ты сама выберешь. И определю тебе содержание, достаточно большое, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
Господи! А она несколько месяцев не решалась сказать ему о беременности, потому что убедила себя, что он потребует от нее сделать аборт.
– Видишь ли, cucciola mia, я не чудовище, каким ты меня себе представляла, – укорил ее он, словно читая ее мысли.
В дверь громко постучали, и вошла служанка с подносом, на котором стоял кофейник, чайник под стеганым чехлом и две чашки.
– Кофе без кофеина, – пояснил Пепе, когда служанка, поставив поднос на стеклянный стол, удалилась.
– Я же сказала, что ничего не хочу.
– Тебе нужно что-нибудь попить, чтобы не было обезвоживания.
– О, да ты к тому же еще и доктор. Или у тебя целый выводок незаконнорожденных детей бегает по всему миру, и поэтому ты специалист по части беременности?
Он взглядом заставил ее замолчать.
– Прости. Но неужели я поверю, что тебе впервые заявляют о твоем отцовстве?
По его глазам ничего нельзя было понять.
– Я всегда использую презервативы.
– И ты ждешь, что я тебе поверю?
У него застыло лицо, потом губы слегка дрогнули. Он кивнул и произнес:
– Возражение принимается.
Как же он красив! Кара изругала себя. Красота и мужественность Пепе ей не нужны. Она больше не позволит гормонам нарушить ее эмоциональное спокойствие.
У него из ворота рубашки выбивался завиток черных волос. Она помнила, что черные волосы покрывали его грудь с тугими мышцами, спускались к животу и пупку и еще ниже… Ей казалось, что волосы на груди должны колоться, но, к своему изумлению, обнаружила, что они мягкие, как шелк. Это – единственное, что в нем мягкое, все остальное железное.
Кара сглотнула слюну и сдвинула брови, чтобы подавить растущий жар внутри. В горле пересохло. Черт бы его побрал, но ей нужно что-то выпить.
Сжав губы, она отошла от стены, налила себе чаю и с чашкой в руке приблизилась к дивану. Она хотела присесть на краешек, но диван оказался таким пружинистым, что она почти в него провалилась. Ноги у нее оторвались от пола, и чай пролился на колени.
Кара вскрикнула, задрыгала ногами. Обжигающая жидкость мгновенно намочила ей платье.
Пепе пулей вскочил и выхватил из ее рук чашку.
– С тобой все в порядке?
От сильнейшей боли Кара могла лишь стонать. Она задрала подол платья и спустила вниз кружевные резинки черных чулок.
– Ты в порядке? – повторил он.
Глупо, но искреннее волнение