– «козочка и пастушок».
И как будто звук свирели —
что всей музыки милей —
это птички нам запели,
или петли у дверей.
Пасть в траву, поддавшись лени,
но внезапно кинет в дрожь:
белка прыгнет на колени,
сунется под юбку еж.
А водичка из колодца,
как янтарная слеза:
плещется в ведерке солнце,
как оно слепит глаза!
На душе светло и мило,
а могла бы все забыть.
Хорошо, что я забыла
обувь летнюю помыть.
На свидание
Я иду на свидание,
что ж, тряхну стариной
Для меня испытание
топ с открытой спиной.
Виноградные лозы
украшают наряд,
и пиджак – «пепел розы»
тихо радует взгляд.
Пусть пропах нафталином
гардероб. Не беда!
Не ходила я в длинном
никогда, никогда.
До колена юбчонка —
надо будет менять,
ведь уже не девчонка,
если за …двадцать пять.
Ну, за сорок, и славно.
Правда, сын подкачал:
он полсотню недавно
шумно так отмечал.
Ладно, юбку иль брючки
я, пожалуй, найду:
покопаюсь у внучки —
на часок уведу.
Желтых локонов стружку
посильней закручу.
Все, готова старушка,
побегу, полечу.
Дай окину я взглядом —
отраженье на пять.
Поликлиника рядом,
клюшку можно не брать.
Развевается локон…
Ба, смотри-ка, народ —
бодрячком мимо окон
мой любезный идёт.
И рукою мне машет.
Что ж, вдвоем посидим
в поликлинике нашей:
врач у нас с ним один.
Видения в граненном подсвечнике
Здесь багряные зори
над зеленой рекой,
что течет в сине-море
и несет непокой
и лавину предчувствий.
Святозарный узор,
смесь восторга и грусти,
неизвестности зов.
Так граненый подсвечник
ловит пламя свечи.
Мне незримый поспешник
отдал к сердцу ключи.
Не стеклянные грани я
созерцаю, а мир.
В нем и радуг играние,
и «сияние лир».
Белый луч раскрывается
словно веер, и вот —
в семицветье слагается.
В нем виденье плывет:
и рожденье, и тризна,
и любовь, и печаль.
А всего только призма,
да малютка-свеча.
Молитва при свечах
Сегодня в радужном сиянье
предстал мне дивный город Твой.
И глаз, и слух, и обонянье
восприняли вдруг мир иной,
такой загадочно-прекрасный,
как нескончаемый салют.
Он здесь, доколе не угасла
свеча.
Я