– Камилла была залита твоей кровью, молчала потому, что очень испугалась. Когда ты пришел, она спала, под действием успокоительных препаратов.
Камилла подошла к Федору, он крепко прижал ее к своей израненной груди. Никита вышел из палаты.
– Как же ты напугала меня, Миллочка. Господи, как же я рад тебя видеть, – Федор не плакал, лишь потому, что не умел этого делать.
– Я тоже напугалась. Очень. Ты спас меня, дядюшка. Ты мой герой, – Милла обнимала Федора за шею и тихонько плакала. – Я очень испугалась за тебя.
– Привет, – в палату вошел Богдан.
Камилла выпустила Федора из объятий, присела рядом, вытерев слезы.
– Привет, – ответил Федор. – Виноват, – добавил он.
– Это ты о чем?
– О субординации, – ответил Федор, как бы там ни было, Камилла дочь его начальника.
– Поправляйся, дядюшка Федор. Пока вы поговорите, я к дядюшке Нику схожу, – сказала Камилла и еще раз обняла Федора.
– Спасибо, Миллочка, – ответил Федор.
Камилла вышла, Федор заставил себя, посмотреть Богдану в глаза.
– Ты чего? – спросил Богдан, видя его потерянное состояние.
– Я всегда жил по уставу, четко и отлаженно выполнял свои обязанности, теперь… – Федор замолчал.
– Я, конечно, не видел, но я уверен, что и в тот момент ты все сделал правильно. Или нет? ТЫ, промухал? – Богдан серьезно смотрел в глаза Федора.
– Нет. Не промухал.
– Тогда, что?
– Очень дерьмово и очень тяжело. Слава Богу, с Камиллой все хорошо.
– Знаешь, почему тяжело? По уставу военный не испытывает теплых чувств ни к начальству, ни к подопечным. Поэтому, в подобных ситуациях, бывает тяжело, но не больно. Я уверен, что ты сделал все, для того, чтобы Камилла осталась жива. Не только по уставу, а потому что она очень дорога тебе. Субординация, это хорошо, но ты зря сейчас подумал о том, что я не пойму тебя. Все мы живые люди, как бы мы не жили, и ни что человеческое нам не чуждо. Не гоняй на эту тему, Федор. Ты спас мне дочь, в том, что произошло, нет твоей вины. Я правильно понял, твое дерьмовое состояние?
– Все равно дерьмово.
– Ситуация у нас у всех дерьмовая. Сам как?
– Неделю. Максимум.
– Уверен?
– Уверен. Как Настя?
– Пока без изменений. Поправляй здоровье, Федор. У нас много дел, – сказал Богдан и вышел из палаты.
Тянулись дни тяжелого ожидания. Бойцы Федора ни на минуту не выпускали ни одного из братвы из под прицела, те вели себя тихо. Боялись? Вряд ли. Выжидали? Возможно.
Пятый день. Никита неустанно следил за состоянием Насти. Настя тяжело вздохнула, ресницы задрожали, Никита незамедлительно сделал Насте укол.
– Привет, – он присел на край кровати.
У меня все плыло в голове, я смогла лишь посмотреть на Никиту.
– Все хорошо, Настя, – Никита следил за мониторами, введенный препарат делал свое дело. Лицо Насти расплылось в нелепой улыбке. – Как ты себя чувствуешь?
– Ни