– Я… Я же… – пролепетал Мышенков.
– Что?! Да ты ещё и вякать осмеливаешься?! – взвизгнула Бояркина.
И она, решительным движением поддёрнув кверху юбку, резво перебралась через разделявшее её и Мышенкова препятствие – стол. Лев Николаевич вновь попытался укрыться за пальмой, но Марина Григорьевна его настигла и легко повалила на пол, ибо праведный гнев – а Бояркина считала воспламенившее её чувство гнева праведным – делает человека очень сильным.
Бойцов разняли. Правда, прошло некоторое время, так как Катя и Людмила Александровна довольно долго преодолевали преграду в виде стола, не то что их начальница, а худой и слабосильный Барыбенко мало что мог сделать один в деле сдерживания Бояркиной – разъярённой фурии. И Льву Николаевичу изрядно досталось: шишка на лбу, ссадины на лице, болезненные ощущения во всём теле.
Потом общими усилиями приводили в порядок внешность участников боевого столкновения и кабинет Мышенкова.
– Всего-то несколько минут… – Катя замолчала, затруднившись с подбором определения категории происшедшего. – Несколько минут конфликта, а такой бардак в итоге. Лев Николаевич, вашими талисманчиками весь пол усыпан.
– Хорошо, что не зубами, – заржал Барыбенко.
– Имеются и зубы. Пожалуйста. Только они уже на верёвочке почему-то, – сообщила Людмила Александровна и продемонстрировала всем чётки, представляющие собою человеческие, по всей видимости, зубы, нанизанные на шнурок чёрного цвета.
Бояркина, подкрашивавшая губы, оторвала взгляд от зеркальца, прищурилась на оригинальные чётки и изрекла:
– Реквизирую. Под видом подарка.
– Под видом трофея, Марина Григорьевна, – поправил её Барыбенко и снова захохотал.
– Можно и под видом трофея, – согласилась Бояркина, принимая от Людмилы Александровны подарок-трофей, и бросила суровый взгляд на Мышенкова, испуганно застывшего с пластырем в руках. – Жалко, что ли? Ничего, себе ещё достанешь, если надо так уж.
3
Дмитрий Подлесный вошёл в зал кинотеатра лишь после начала сеанса, когда погасили свет. Отыскав десятый ряд, он с удовлетворением отметил, что Бояркина уже смотрит фильм. Ну, или ожидает его, что, пожалуй, будет вернее.
О встрече они условились два часа тому назад, когда Дмитрий сумел-таки до неё дозвониться.
– Что это всё означает? – спросил Дмитрий, стремясь говорить холодно и жёстко. Он повернул голову влево и выжидающе уставился на белеющее в темноте лицо Бояркиной.
– Я каким-то образом вляпалась в очень неприятную историю, – жалким голосом проговорила Марина Бояркина.
Подлесный дёрнулся, но выдержку сохранил.
– Это я понял. Мне только непонятно, почему