– Давай, давай, – смеялись вслед прозорливые солдатики. – Если сил хватит.
В первую же ночь разбежались по девицам. Замполит дрых до утра без памяти. Председатель, будучи невероятно гостеприимным, основательно молодого майора накачал. На ту пору в посёлке парней местных совсем было мало, кого в армию забрали, кто подался на заработки, кто совсем уехал. Остались в основном семейные мужики. Стычек, таким образом, не предвиделось. Зато девушек водилось в избытке. Красавицы писаные, кровь с молоком. Бойцы ходили хоть и не выспавшиеся, но со счастливыми физиономиями. Не было случая, чтобы кто-то опоздал к отправке на боевые. С запашком, правда, ходили многие, но в тундре свежий воздух быстро нейтрализовывал сивушные пары. Работы шли по плану. Парни во взвод отбирались тщательно, с психологическим анализом, понимали серьёзность задачи и в няньках, в принципе, не нуждались. Замполит, конечно, засекал и перегарчик, и красные глаза после бессонной ночи. Но смотрел сквозь пальцы, поскольку, по сути, придраться было не к чему.
Время в заботах бежало быстро. Пошла уже третья неделя. Некоторые девушки, осмелев, приходили к отправке вертолёта. Парни вначале смущались, но вскоре проводы стали обычным делом. На вертолётной площадке собиралось чуть ли не полсела. Когда наступил момент очередного расставания, провожать пришли и замполита. Он и вправду был совершенно ещё молодым парнем, хоть и майор.
Командир отделения сержант Гончаренко собрал бойцов до того, как они, поужинав, намеревались разойтись по зазнобам.
– Все знают, что утром высаживаемся в район вероятного падения?
– Знаем, командир, – отозвались подрывники. – Дело говори, некогда нам.
– Ну, оборзели! Я уже краснеть разучился, когда по утрам докладываю майору, что все ночевали в расположении и что никаких происшествий не случилось.
– Так на то ты и сержант, Петро. А происшествий у нас действительно никаких не было. Мы же не маленькие.
– Маленькие, не маленькие. Завтра каждая недоспанная минутка может обернуться знаете, чем. Посему слушай боевой приказ: всем явиться не позднее…
Он задумался. Идеально было бы вообще не отпускать в сегодняшнюю ночь. Понадобится много сил. Может, ноги уносить придётся. Взрывчатку на себе тащить неизвестно сколько. Вертолётчики ждать не будут. Выбросят в тундру, и поминай, как звали. Им в зоне пребывать запрещено.
– Короче, подрывники! Чтоб в два ночи уже спали, лично проверю. Кого не досчитаюсь, потом пусть не обижается. Вы меня знаете.
Солдаты понурились. Каждый чувствовал его правоту. Но… о чём вообще можно говорить серьёзно, если впереди ночь, полная поцелуев, нежных ласк, слов о любви? Та чёрт с ней, со смертью, видали мы её! Любовь главнее. Петя прекрасно понимал товарищей и пытался найти слова, чтобы воззвать к их ратной совести. Но получалось как-то угловато, и, в конце концов, он взмолился:
– Ребята,