В раздумьях и волнениях я не заметила, как выехали из города и приехали к озеру, где уже собрались гости в большом белом шатре. Дверь автомобиля открыл отец, и я еле смогла выйти из салона, вытаскивая все своё платье за собой. При этом старалась не подавать своего волнения и, улыбаясь не принуждено, не смотрела ему в глаза.
Возле алтаря гости ещё не присели на свои места, это значит, что Степан с родителями ещё не подъехал. Маму распирало от гордости, что раньше них приехали, а меня это тревожило. Может, они сейчас уговаривают его, или он успел сбежать? Я топталась на месте, ожидая начала регистрации. Сердце бешено стучало.
Белой полупрозрачной вуалью покрыт был алтарь, прозрачные бусины разлетались в разные стороны на ветру, и я тоже чувствовала, как теплый ветер проходится по моему лицу. Я глубоко вздохнула и вытянула улыбку, стараясь поднять себе настроение и как-то себя ободрить. Заиграла музыка, и гости стали подсаживаться. Уже? Я не успеваю себя успокаивать. Ладони мои вспотели, мне тяжело дышать, казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Я не пойду. Всё равно Степан передумал на мне жениться или я не смогу стать ему лучшей женой!
Мама двинулась к своему месту, ближе к алтарю, здороваясь по пути с гостями, а мою руку взял отец и прижал к себе.
– Как сказал Юджин Уэр, для победы необходимо мужество, чтобы сделать первый шаг! – как всегда, пробубнил умную цитату отец. Это придало мне уверенность и поддержку, чувствуя, что я не одна.
Отец гордо поднятой головой повёл меня по искусственному зеленому ковру прямо к алтарю, за ширмой у навеса. Затем он посмотрел на меня и похлопал по моей руке. Глядя на него, я будто прочла его мысли. Он держал руку своей маленькой дочери, которую он не хотел отдавать. Я слегка приоткрыла рот и, борясь с душившим комом у меня в горле, медленно дышала. Только бы не разреветься. Я заметила слезы в уголках его глаз, он сдерживал изо всех сил непробиваемые слезы. Он пошмыгал носом и быстро пальцем протер уголок глаза. Мы пошли замедленными шагами туда, где вот-вот скоро изменится моя жизнь.
Прозвучал Марш Мендельсона. Я вдруг разучилась дышать. На меня смотрели все, но меня волновало другое. Я стрельнула взглядом в сторону алтаря, ждёт ли меня Степан? И, к моему счастью, он стоял на месте в черном строгом костюме и красной бабочкой на шее, с пышным букетом из белых роз в руках, который тут же напомнил мне о звонке. А рядом с ним, верно, стояли два его друга, которые тоже были приодеты в костюмы и белые рубашки, но без бабочек. Степан поглядывал на меня пристально, приподнимая брови, и, когда он улыбнулся, я успокоилась.
Я старалась идти в одном темпе с отцом, где-то сбивалась и, вновь собравшись, возвращала темп шага. Чем ближе мы к Степану, тем больше я замечала его растерянный взгляд. Он, увидев меня поближе, изменился в лице, грустные тусклые глаза, уголки губ опущены, как и предчувствовала, что-то не так