Кроме овощей, он приносил и грибы. С каждой осенью всё меньше и меньше – силы уже не те, ноги едва держат, спина тоже. Пригоршню соберёт – на суп, ещё пару пригоршен на жарку – и довольно. Больше остальных грибов Ханна любила лисички. Первыми выуживала их из корзинки и тут же готовила из них суп, весёлая, спорая. Все остальные – белые, подберёзовики, опята – оставались на его усмотрение.
Сейчас Ханна равнодушна к лисичкам, дамским пальчикам, белому наливу, щавелевому холоднику. А раньше! «Сам бес, когда бы отведал холодника, – говорила она, – тут же стал бы праведным. Боженьки мои, до чего вкуснотища!» И Адам соглашался, что это очень вкусно – щавелевый холодник вприкуску с дымящейся бульбой в мундире. Пальцы печёт, а ты всё равно её берёшь, подбрасываешь, кусаешь за румяный коричневый бочок…
Силы у него давно кончились. Уже лет пять он работает на огороде с куда меньшим энтузиазмом, чем раньше. Усталости больше – плодов меньше. Но отказаться совсем – нет. Если перестать держать огород, жизнь перевернётся, повредится, потечёт по другому руслу. И Ханна лишится радостей лета. И лето станет другим: душным, скучным, бесплодным, как их жизнь в остальную пору. Так он думал. Но минувшее лето стало последним из отрадных и принесло на редкость славный урожай. Вот он и запомнит его, последний урожай своей жизни, и то, как Ханна в последний раз, просияв, сказала: «Ты глянь, какие помидоры! Не меньше, чем сердце быка!» А больше ничего и не осталось, кроме памяти – его памяти, теперь вынужденной поддерживать их обоих. Вот почему ему нельзя сейчас умирать.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru