Я слегка ошалел, получив кружку обратно. Но пахло зелье неплохо, да и не могло быть среди ингредиентов ничего несъедобного.
Тут, то ли на счастье, то ли на зло, прозвучал новый тост. На этот раз от Тора. Так что мне пришлось осушить кружку.
– Иван, – обратился ко мне Один. – Скажи теперь ты. Или спой. – Увидев моё смущение, он добавил: – Парни говорили, что ты тоже умеешь петь, если тебе понравится общество. Так тебе что, не нравится наше общество? – тут я почувствовал на себе его тяжёлый взгляд сквозь тёмные очки.
Ну, и как тут было отказаться? Тем более что зелье, похоже, уже начинало действовать, несмотря на малое содержание в нём мёда поэзии. Удивляясь самому себе, я встал из-за стола и продекламировал:
Жил-был на свете царевич простецкий,
Бросила мама, он грустил не по-детски.
Пришёл папаня: а вот тебе заданье!
Женись-ка, мой хороший, только хлопну в ладоши,
Лук натяни, жену подбери,
И счастье семейное ты обрети.
Я заметил, как Василиса прячет улыбку в кулачке.
Но вдруг налетели на супругу тени
Ну, как тени – киборги, говорят: Полетели
А что же царевич? Собрался в дорогу
Вперёд в Верхний мир. К Кощею, не к богу.
Асы и валькирии притихли. Один заинтересованно наклонил голову. Локи нахмурился и принялся теребить ухо. А меня понесло дальше:
В дороге царевич встретил поэта.
Стихи у поэта все читаны где-то.
Но сила всё ж есть в плагиаторском слове,
Недаром зовётся Арозом Азорин.
Аркадий Петрович при упоминании своего псевдонима подавился пивом. Зинаида Сигурдовна покосилась на меня с каким-то странным выражением и легонько похлопала поэта по спине.
Попались в дороге Яга боевая,
Русалка, медведь и друган его зая.
И блогер известный – зовут Антуан.
Любитель экзотики, странствий и стран.
Ноги сами понесли меня вдоль стола и, продолжая декламировать, я стал потихоньку двигаться по часовой стрелке.
Устроили, в общем, в Москве заварушку,
Случайно спасли всяку разну зверушку,
Нашли Василису в логове Лиха,
Но прибыл Кощей. Подкрался, гад, тихо.
Не сдрейфили парни, завязалась драка,
Враг был силён, натерпелися страха.
Царевич чуть было не сгинул в бою,
При смерти был, можно сказать на краю.
Кощеево царство с небес уронили,
Супругу спасли и отца починили.
Я сам не заметил, как приблизился к Василисе и Брониславу Матвеевичу. И уж никак не ожидал от себя, что при последних словах положу руку на плечо тестя. Впрочем, отметил я этот факт лишь краешком сознания, а вот учёный ощутимо напрягся.
А дальше – вновь мирная жизнь, как по нотам:
Но в небе опять замаячило что-то,
Ароз с Антуаном спустились на землю.
– Царевич,