– Минни! Минни! Ваше высочество! – кричала ей вслед мисс Стюарт, семеня по тропинке следом за ней.
Точёные каблучки модных туфелек, не рассчитанных на прогулки дальше дворцового партера, то и дело увязали в многочисленных рытвинах, а осколки гравия, которым были щедро усыпаны все садовые дорожки, пребольно кололи чувствительные ступни девушки сквозь тоненькие подошвы.
– Ах, Фрэн!
Генриетта остановилась когда они вышли на лужайку, со всех сторон окружённую зарослями самшита, ветки которого плотно переплелись между собой, образуя высокие стены. Тропинка, по которой они пришли, раздвоилась, и одна дорожка огибала старинную беседку из мрамора, а другая вела на другую сторону лужайки вглубь лабиринта.
– Да что с вами творится, Ваше высочество? – укоризненно спросила мисс Стюарт, но заметив беседку, забыла про упрёки и вскрикнула. – Ой, мамочки! Да ведь мы умудрились забрести в самый центр лабиринта и ни разу не сбились с пути!
– Что же в этом удивительного, Фрэн? Ты лучше посмотри на меня, – урезонила подругу принцесса. – Филипп просит моей руки, а я не знаю толком, что и думать об этом. У меня столько мыслей и чувств об этом, я просто теряюсь. Что на самом деле важно, а что нет? Поверь, я оказалась в ситуации, которая запутаннее всех лабиринтов на свете!
– Да. Теперь нам надо выйти отсюда, – буркнула мисс Стюарт и направилась к беседке в надежде найти там хотя бы маленькую скамеечку, на которую можно присесть и отдохнуть.
Генриетта не спешила вслед за ней. Ей было и страшно, и волнительно от полученных известий, и больше всего ей хотелось сбежать прочь ото всех, подальше от дворца. Без остановки, без промедления. Навстречу ветерку и прохладе, всё ещё царившей в садах, где зелёные лужайки в окружении вечнозелёных кустов и хвойных деревьев создавали иллюзию непрекращающегося лета.
Она мечтала о самостоятельной жизни в своём праве, о собственной семье и обо всём том, что по меркам строгих правил католической церкви даёт женщине статус влиятельного члена общества, если, конечно же, её титул позволял такую роскошь, как наличие свободного времени и распоряжение своими ресурсами. За своё обеспечение она не волновалась, так как знала, что после восстановления своих прав на трон Карл издал указ о назначении Генриетте приданного, соответствующего её титулу принцессы королевского дома Стюартов. Да, Карлу самому довелось долгое время вести существование изгнанника, пользуясь милостями с чужого стола, живя при дворе то одного, то другого августейшего родича. Прожив достаточно долго в унизительном положении бедного родственника, зависимого от чужой милости, менее всего он желал такой же