– А ведь это не твой, я хозяина знаю, – с вызовом сообщил мужик.
– Теперь мой.
Я резко дернул ствол на себя, он расцепил пальцы, выставил передо мной руки с раскрытыми ладонями, словно ища примирения.
Закинув автомат на плечо, я молча пошел прочь. Знакомый, значит. Выходит, этот его знакомый меня обуть хотел. А я-то думал, на меня бандюки напали. А эти бандюки, выходит, какое-то отношение к «Долгу» имеют. Или этот говнюк привратник со всяким сбродом якшается? Ладно, не суть. Если долго думать, башка треснет.
Трахать Мунлайта я, разумеется, не собирался. Сейчас он если и был мне интересен, то в последнюю очередь. Первым делом надо было выйти с территории «Долга».
На улице было противно. Дождь так и не перестал, да и сильнее не разошелся. Сверху сыпала мелкая морось. Под ногами мерзко чавкало раскисшей грязью. Намокшие облезлые стены навевали хмурое настроение и желание запрятаться в дальний угол и греться водкой, пока не свалишься в беспамятстве. Тускло, сыро, противно, беспросветно. Я поежился, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Подтянув рюкзак, запетлял мелкими переходиками между зданий.
База у «должников» сравнительно небольшая, а передвигаться по ней, если оружием не махать, почти так же просто и безопасно, как по главной пешеходной улице столицы нашей родины. Впрочем, сравнение так себе. В зоне не только представители разных городов трутся, но и родина тут у каждого своя. Так брякнешь какому воинствующему украинскому хлопцу «здорова, земляк» – и доказывай потом, что ты не верблюд. С другой стороны, про себя кого хочу, того тем и называю. Если долговца «должником» вслух назвать, можно не то что по морде получить, к праотцам отправиться.
«Долг» группировка серьезная. Говорят, изначально она состояла из оставшихся в зоне военных. Сейчас в ряды «Долга» принимают не только военных. Хотя это не значит, что возьмут кого попало. Пришлых здесь тоже не шибко любят, хотя порой и допускают. Меня здесь терпят. Сам я в «Долге» не состою. Зато состою в крепких деловых отношениях с барменом. Долгосрочных и взаимовыгодных. А это дорогого стоит. Короче, «должники» за три года ко мне привыкли. Но своим я не стал. Если на рожон полезу, пристрелят на месте, к гадалке не ходи.
Стало светать. В предрассветном сумраке постройки стали видны в подробностях. Обогнув очередное здание, я выскочил на блокпост. Там явно не ждали визитеров в такое время. Пара «должников» схватились за автоматы.
– Стой! – рявкнул тот, что справа.
Я послушно остановился, поднял руки вверх и неторопливо шагнул ближе, давая себя разглядеть.
– Угрюмый, мать твою за ногу. Куда тебя несет среди ночи? – проворчал тот, что слева.
– Пусть идет, – усмехнулся правый. – Может, ему до ветру приспичило.
Левый хихикнул. Понимаю. Мокрые, злые, усталые. Им сейчас все смешно, что кого-то другого цепляет. Отвечать я не стал. Зачем?
На рассвете гулять по зоне жутковато. Не так страшно, как ночью, конечно, но все равно. Тут и днем-то как минимум неприятно, а когда все вокруг тает в сумеречной дымке, и вовсе становится не по себе.
В