Паломничества, или пилигримства, т. е. благочестивые странствования, получили столь широкое распространение, что это отразилось и на всей системе духовных ценностей феодального общества, в первую очередь на представлениях о святости, имевших большое значение в феодальной идеологии. Паломничества становились как бы обязательной частью подвижничества, а хождение в Иерусалим – непременным штрихом биографии любого героя житийной (агиографической) литературы. Тот, кто хотел закрепить за собой репутацию безгрешного «бедняка Христова», отправлялся в Иерусалим, дабы – таково было, во всяком случае, обыденное понимание этого акта – почтить находившиеся там испокон веков христианские святыни, помолиться в церкви Гроба Господня, благоговейно осмотреть все места, где некогда ступала нога евангельского богочеловека. Обычай паломничества так тесно связывался в воззрениях эпохи с практикой жизненного поведения святых подвижников, что жития нередко приписывали путешествие в Иерусалим даже и тем лицам, «сподобившимся» прослыть святыми, которые никогда в Палестине не бывали. Иногда в житии упоминалось просто о намерении какого-либо святого идти в Иерусалим, осуществить которое помешали те или иные неожиданные обстоятельства. Намерение само по себе как бы характеризовало готовность к высшему подвигу благочестия.
Словом, странствование в Святую землю превращалось в канон житийного повествования, в его неотъемлемый и едва ли не центральный эпизод. Собственно говоря, именно такое странствование и знаменовало окончательное «обращение» обыкновенного человека в святого. Паломничество как бы выступало кульминационным пунктом восхождения к вершинам такой жизни, которая целиком посвящена потусторонним заботам. Оно сделалось наиболее важным признаком того, что человек разорвал с суетным миром, стало символом приобщения к безгрешности и «чистоте», наверняка обеспечивавшим небесное спасение. Странствования в края, где некогда творил чудеса Иисус Христос и где хранились многочисленные реликвии его жизни и смерти, рассматривались церковью в качестве важной заслуги перед Богом. Молитве в Святой земле приписывался особый эффект. Все это придавало Иерусалиму большую притягательную силу.
Благочестивые путешествия туда явились существенным фактором возникновения Крестовых походов. Во многом благодаря паломничествам в Западной Европе установилась насыщенная настроениями отрешенности от мирских благ, покаяния и искупления грехов атмосфера религиозного подвижничества, происхождение которой коренилось, как мы видели, в нестабильности всей социальной обстановки на Западе, порождавшей (в первую очередь в низах, а отчасти и среди представителей господствующего класса) ощущение неустроенности