Голос Солнцеликого набирал силу, волны света от камня расходились по всему залу, и при каждой волне Эля словно приподнимало над землёй, ласково оглаживало, наполняло силой и энергией, доводя до радостного экстаза. Войдя в равномерный ритм покачивания, омываемый живительными волнами, он уже не понимал, где он находится, что с ним происходит. Он не видел ни зал, ни служителей – только волшебный, удивительный Кристалл, только его Божественный свет. По щекам текли восторженные слёзы, в горле стоял комок от страстного, до боли, желания служить Великому Светилу. Сказал бы кто ему в тот момент – умри, принеси себя в жертву Великому Свету, – он отдал бы жизнь, ни на секунду не задумавшись, так переполнена была душа, так хотелось раствориться в волнах любви и света, исходящих от Кристалла.
Частота волн нарастала, и Эль почувствовал, как сладкими спазмами отзывается на них его тело, как рвётся следом за ними его душа.
А потом из Кристалла вырвался столб такого яркого света, что Эль на мгновение ослеп и рухнул на пол, сметённый мощной силой.
И после этого всё закончилось. И наступила темнота, хотя Эль помнил, что в начале ритуала зал был довольно ярко освещён.
Проморгавшись и поняв, что освещение всё-таки есть, Эль с трудом приподнялся и посмотрел, что же происходит в зале.
Оказалось, что он не один не удержался на ногах. Неведомая сила раскидала всех, как начинающих, так и умудрённых жизнью опытных адептов. У самого постамента лежал бледный Солнцеликий, и Эль испугался, что он умер, не выдержав напряжения, но в этот момент тот шевельнулся и тяжело приподнялся. И Эль облегчённо вздохнул, отвёл от него глаза и вдруг с удивлением почувствовал, что рубашка на уровне живота у него мокрая, а по ноге медленно течёт какая-то липкая жидкость. Недоумённо потрогал влажное пятно, зачем-то понюхал, и вдруг, поняв, что произошло, залился краской так, что, казалось, кожа на лице лопнет от прилившей к нему крови.
Рядом, с таким же красным лицом, пытался прикрыть руками пятно на рубашке Эрист.
А Солнцеликий встал, теперь повернувшись лицом к адептам, увидел пылающее лицо Эля и, улыбнувшись, снова вскинул руки, выпуская солнце:
– Братья, а сейчас, прежде чем мы начнём молитву, давайте поздравим наших молодых адептов, впервые присутствовавших на ритуале и прошедших самую важную инициацию в их жизни – инициацию Великим Светилом.
И запел песнь, восхвалявшую Солнце и его живительное семя, несущее людям жизнь.
Старшие служители подхватили песню, улыбаясь новичкам, а те стояли, потупившись, не зная, куда деться от охватившего их смущения.
– Эль, – раздался голос Солнцеликого, и Эль, моргнув, вернулся из воспоминаний. – Ты отвлёкся, а я сказал, что дважды повторять не буду.
– Простите, Солнцеликий, – Эль прижал руки к горячим щекам.
Надо