Все оттенки черного. Кирилл Берендеев

годов… про нечеловеческой силы любовь к вождизму, о чём-то ещё, впрочем, совсем неважном. Но вскоре всё изменится. Тибетская книга мёртвых напомнит ему содержимое своего нетленного похотливого чрева…

      Каков тогда будет… ЕГО… выбор? О выборе же Теодора Бардо говорить, увы, не приходится. Если верить тибетской книге мёртвых.

      Дарья Странник. Берёзка

      Если дойти до предпоследнего дома на нашей улице, а потом свернуть направо, можно увидеть странный объект, напоминающий груду металлолома. Некто водрузил эдакую конструкцию на бетонное возвышение и объявил искусством. Но ни у кого с нашей улицы при виде этой хреновины чувства прекрасного не появлялось. Да и знакомые с соседней восторгов не высказывали, я специально выведал.

      С одной стороны – ну и фиг с этим металлоломом. Будь такая штука искусства настоящей Моной Лизой, то давным-давно понаехали бы сюда разные японо-немцы с фотоаппаратами.

      А с другой стороны… Идёшь, бывало, мимо, смотришь – гора ржавого железа. Зайдешь с другой стороны – металлолом покорёженный. И так обидно остановится, так стыдно за тёмность свою. Вроде уже объяснили глупым: это искусство, поставили повыше, чтобы, значит, лучше видно было. Но не принимает, не понимает душа прекрасного. И чувствуешь себя потом весь день беспросветным дураком.

      Понятно, что мимо ходить перестали, направо у предпоследнего дома улицы не сворачивали, а шли некоторое время прямо, чтобы обогнуть укоризненное место.

      Путь этот пересекала оживлённая дорога – без светофора, «слепой» поворот в придачу. И берёзка красивая. По-человечески, понятно так красивая. Весной и летом белый ствол изумрудные листики оттеняет, осенью от золотистой кроны глаз не оторвать, даже зимой ветви леденеют и блестят на солнце, словно хрустальные.