Следующий день в бухгалтерии начался с обсуждения её гипотетического наряда.
Дней через десять она капитулировала на вполне приемлемых условиях. Она обязалась пошить платье у портного, рекомендованного главной бухгалтершей, а остальные поклялись оставить подружку невесты в покое, хотя и под надзором её подруги Людмилы. Это было наименьшее из возможных зол. Все равно они с Людой много времени проводили вместе: бегали по ставшим популярными фотовыставкам, ходили на концерты, дегустировали кофе и алкоголь во всех более или менее приличных забегаловках города и, просто, болтали за вечерним чаем с Рижским бальзамом или «Бехеревкой» о чем придется в съемной ванькиной квартирке.
Пару дней назад они подробно обсудили свадебное одеяние.
– Только, платье, – заявила Людмила, – никаких брючных костюмов. Вот, что я думаю по этому поводу!
Она положила локти на стол и прикусила «Раковую шейку» ровными белыми зубками.
– Помнишь, что говорила Коко Шанель?
– Нам с ней не довелось, видишь ли…
Люда посмотрела на подругу, как староста класса на обитателей «камчатки».
– Коко Шанель говорила, что у каждой женщины должно быть маленькое черное платье.
– Прости, Людочка, что перебиваю, – заволновалась собеседница, – насколько маленькое?
– Не волнуйся, все, что надо – прикроем. Только мне кажется, что черный цвет на свадьбе не совсем уместен. Поэтому я предлагаю шить тебе маленькое черное платье бутылочно-зеленого цвета.
Люда смотрела на подругу со слегка снисходительной улыбкой, вполне осознавая свое превосходство в этом вопросе.
Людмила Стрельцова, офис-менеджер ОГТ, вообще, была натурой утонченной, стремящейся к саморазвитию и, в целом, позитивно настроенной. Имея два высших образования (переводчик и дизайнер интерьеров) она работала на секретарской должности, не жалуясь и не унывая, в полной уверенности, что, только, находясь в самой гуще людской повседневности, можно понять саму себя. Рефлексировала она вдумчиво и увлеченно, хотя со стороны могло показаться, что её попытки самопознания сводятся к примериванию на себя наиболее симпатичных фрагментов чужих образов и убеждений. Но со стороны ведь так легко ошибиться. За то (и это неоспоримый факт), когда речь шла о стиле, она была безусловным авторитетом для всех своих знакомых.
Ванька вытянула губы трубочкой и промычала:
– Мне кажется, что и бутылочный для свадьбы темноват…
– Конечно! Поэтому мы добавим чесучовый шарф, сумочку и туфли.
– Желтый что ли?
– Нет, чесучовый – это светло-песочный!
– Ага…, типа бежевого?
– Похож на бежевый, только немного больше желтизны.
– Я и говорю – желтый!
– Какая же ты упрямая! – огорчилась Людмила.
– Я не упрямая, я скрупулёзная. Может подобрать из того, что есть?
– У тебя ничего подходящего