В каком смысле? – написал я.
Ты хотел пойти. Если захочешь – в следующий раз присоединяйся.
И что это должно значить? С чего вдруг он решил пригласить меня куда-то? Я не успел ответить, как пришло еще одно сообщение:
Можешь позвать его, если хочешь, но он не пойдет. Некоторые решения придется принимать одному.
На этом мы переглянулись, и он положил телефон, давая понять, что разговор окончен. Я все еще не понял к чему все это было, но решил пока игнорировать факт того, что это вообще произошло. Ведь это максимально странно: почти полностью игнорировать меня в реальной жизни, но при этом приглашать меня на гипотетические будущие тусовки в переписке? К тому же, что у них за терки с Женей? Да уж, этот парень и правда странный.
4.
Когда мы втроем гуляли, мы всегда находили, чем заняться. Причем внезапно. Однажды, проходя мимо парка для скейтеров, я сказал, что хотел бы научиться, а Саша меня поддержала. Тогда Жека отдал нам обоим честь и спустился к ребятам, которые там катались. После непродолжительной беседы с одним парнем, тот добродушно согласился дать нам покататься и обучить основам. Женя так быстро находил общий язык с незнакомыми людьми, так легко начинал и вел беседу, что не завидовать я не мог. Но завидовать тоже не хотелось, поэтому я чувствовал вину за подобное малодушие и вытравливал его. Тот день прошел чудесно, хоть никаким трюкам мы и не обучились. Разве что Саша смогла подпрыгнуть на скейте, получив шквал аплодисментов.
В другой день, мы прогуливались по какому-то скверу, и каким-то образом заплутали и затерялись среди длинной дороги, неправдоподобно часто грешащей развилками и чем-то вроде леса. Телефон драматично не ловил, поэтому мы, как говорится, выживали как могли. Каждый отстаивал свое право быть лидером, каждый считал, что именно он знает все правила поиска нужной тропы и вообще, что помнит маршрут, по которому мы сюда попали. Было забавно до тех пор, пока голод ощутимо не скрутил нам желудки. Заметавшись, как загнанные в угол звери, мы все-таки смогли выйти туда, откуда пришли.
Мы сидели на одной из широченных скамеек, куда люди забираются с ногами и пьют кофе, и жалели, что никто не додумался взять закуски. Когда мы обсуждали разные подходы к восприятию собственных поражений, которые для кого-то становятся мотивацией, а кого-то надламывают, Саше постоянно звонил телефон, настойчиво вибрирующий и так же упорно игнорирующийся.
– Не-ет, ты не понял, – протянул Женя, выпрямившись так, словно мое непонимание ужасно вывело его из себя. – Я о том, что эту пресловутую «мотивацию» иногда высасывают из пальца.
– Нет, я…
– Погоди, – перебил он, выставив руки перед собой ладонями ко мне. – Я имею в виду, что иногда люди продолжают заниматься тем, что уже не приносит им радости потому, что уже потратили на это слишком много времени и жалко бросать.
– И в чем они не правы? – повернулась набок Саша. –