А Хотборк уже развел вполне уверенный костер. Во тьме пламя затанцевало так ярко, что у меня начали слезиться глаза. И я снова всхлипнула, только теперь уже от счастья. Нас сейчас заметят. Невозможно не заметить эти всполохи, разрывающую тьму. Заметят и спасут. Вдали уже были слышны чьи-то крики, на разворачивающимся в нашу сторону драккаре, выглядящим нереальным чернильным силуэтом в свете тусклых звезд.
– Иди сюда, давай…– Хотборк нетерпеливо чуть ли не за шкирку подтащил меня к костру и отобрал ветки, итак выпадающие из окоченевших пальцев.
Огонь лизнул ледяное тело болезненным жаром, и первое желание было наоборот отпрыгнуть подальше, но я лишь руки протянула, кусая губы до крови от побежавших по коже мерзких жалящих мурашек.
– Теперь-то что ревешь, а, Хель? – буркнул Бьорк, мазнув по мне недовольным взглядом. Бросил разом все ветки в костёр, отчего ворох искр взметнулся в небо.
– Гр-реться б-больно, – застучала зубами в ответ, отводя от него глаза. Громко шмыгнула- из носа тоже потекло.
– А, это да, – кивнул Хотборк, вглядываясь в приближающийся силуэт драккара.
И замахал руками, закричав им. В ответ ему тут же понеслись радостные крики. Я уронила голову на колени, зарыдав. Именно в момент, когда гибель отступила, я прочувствовала то, насколько же близка была к смерти.
* * *
Приплыл за нами драккар Хотборка. Бран не решился подходить к скалистой шхере вплотную, и к нам спустили крохотную лодку, чем-то смахивающую на байдарку, на которой кроме Олафа и поместиться-то никто толком больше не мог. Поэтому сначала Олаф схватил в охапку меня и привёз на драккар, а потом уж вернулся за Хотборком.
Дальше помню смутно. От количества поставленных вокруг меня поддонов с углями меня развезло будто пьяную. Тело словно все кости потеряло, перед глазами плыло. Кто-то раздел меня догола, начал растирать каким-то вонючим жиром. И хоть я понимала, что это мужчины делают, да ещё на виду у всего драккара, в тот момент мне было плевать. Ночная мгла скрадывала очертания моей фигуры и стыд, а спасительное тепло колючими, сильными волнами разливалось по телу. Хотборк тоже как-то обмяк весь, сидя рядом со мной абсолютно голый, молчал и лишь иногда остервенело тёр лицо, будто стараясь не вырубиться, пока его натирали жиром. Уложили нас вместе, завернув в шкуры, будто младенцев. Только носы и торчали, и те то и дело щекотал мех. Ничего не думала в тот момент, кроме того, что так и правда теплее. Бьорк уткнулся носом мне в затылок, моментально размеренно засопев. Я сомкнула глаза и тоже сразу провалилась в тяжелый, крепкий сон. Мне было так тепло. До слёз.
Глава 4.
Проснулась я от того, что уютное тепло чужого тела превратилось в обжигающий жар. Будто раскаленные угли к спине и заднице приложили.