Абсолютно безропотно подчинилась. И даже внутреннее ее “Я”, такое обыкновенно строптивое, не противилось совершенно. Расслабилось и наслаждалось происходящим.
– Н-да. Против идиота ты не возразила. Прискорбно. Кстати, твой оливье просто чудовищен. В нем даже горошек зеленый – отрава. Никогда больше не покупай восстановленный, лучше не делать такую покупку, которую потом выкинешь в унитаз. Даже если со скидкой.
Он так просто и не обидно все это сказал. Как у него так получалось? Вроде гадость, а так прозвучало, как будто он даже немножечко восхищен ее способностью делать “чудовищные” салаты.
– Я не умею готовить. И не люблю совершенно. Какой, скажи, смысл тратить силы и время на то, что потом просто сожрут?
Вместо ответа Эндрис открыл очередной свой лоток, вытряхивая в стеклянный салатник нечто странное: похожее на отрезанные чьи-то пальцы в специях и желтоватом желе. Соня еще не успела придумать себе всякие ужасы, как он аккуратно поддел кончиком вилки один из… пусть будет “не-пальцев” и настойчиво ей в рот впихнул. Даже нагло. Соня даже понять не успела, что происходит, только послушно рот раскрыла, как птенец и…
О-о-о… Это было восхитительно! Рыба. Наверное. Изумительно, потрясающе, дайте пять, лучше десять.
– Это невская минога в пряном маринаде. Рыбка такая. Ну как?
– Язык можно проглотить от восторга.
– Вот именно. Если смотреть на еду с точки зрения способа вызвать восторг, то все сразу немного иначе, правда? А теперь мой оливье. С крабами, между прочим. И огурчики тут мои.
Это было натуральное издевательство. Пытка едой.
Когда Соня, постанывая, проглотила очередной мясной рулетик, фаршированный шампиньонами в маринаде, за спиной у них снова раздалось тихое, но очень многозначительное покашливание.
– Утка пахнет вообще-то. И это жестоко. Дед Мороз скоро растает вообще! Пока вы тут… – Снегурочка зыркнула, усмехаясь красноречиво, отчего Соня опять смутилась. Да что с ней такое сегодня!
– Все накрыто, мы ждем только вас, – Эндрис опять, чертыхаясь, принялся протирать очки.
Сонечка оглянулась. Действительно: стол был уже сервирован, да как! Пока она восторгалась и закатывала глазки, Эндрис, словно по-волшебству, все незаметно успел.
– Чудесный ребенок! – в дверях появился веселый “Дед Мороз”, неизменно улыбчивый. Где Эндрис таких родственников набрал? Или у них всех ген очаровательной улыбчивости в семье?
– Она ведь голодная… – запоздалая материнская совесть подала голос, когда не просили.
– Вовсе нет, – сказочные гости отчего-то многозначительно переглянулись и совершенно одинаково ухмыльнулись. Порицают, наверное. – Малышка накормлена совершенно неправильно, но раз в год можно. Мороженое, конфеты, пирожные, шоколад… Не голодная – точно. Проснется утром счастливая и довольная, гарантируем. Где можно переодеться? Жарко очень, простите.
Дед Мороз застенчиво улыбнулся опять.
– В ванной, наверное. Да. Свет там включается…
– Сидите,