Я глянула на часы, стрелка подбиралась к десяти, и молча кивнула. В конце концов, вместо сна всегда можно выпить кофе. Много кофе!
– Я подключу проектор, – широко улыбнулся Коул с облегчением. – Так, вчера мы смотрели «Клуб “Завтрак”»… А что насчет мультфильма? Может, «Секрет крыс»?
В груди потеплело, как от кусочка проглоченного масла. Коул щелкнул кнопкой проектора, и по спальне рассеялся зерновой махровый свет, сосредотачивающийся на белом полотне над его рабочим столом.
– Да, «Секрет крыс», – тихо сказала я. – Мой любимый мультфильм.
Мы устроились на постели, притащив из кухни чай с песочным печеньем, и, соприкасаясь плечами, на два часа выпали из реальности. Нарисованное волшебство, творящееся на экране, было целительным: оно вытеснило из моей головы горе, а из головы Коула – тревогу о бесплодной работе. Периодически отрываясь от просмотра, чтобы незаметно повернуться и полюбоваться его лицом, я улыбалась, замечая черточки мимических морщинок в уголках его рта, когда он улыбался. Красивый в расслабленном состоянии, которое ему удавалось достигать столь редко. Разве не было бы кощунством взваливать на него свои проблемы сейчас, когда он так счастлив?
Обычно Коул засыпал под конец любого фильма, измотанный и вечно недосыпающий (вопреки собственным заявлением, что его режим сна делает из него сверхорганизм). Вот и сейчас Коула неудержимо клонило в сон: покрасневшие веки слипались, но, держась изо всех сил, он все же дотерпел до финальных титров и вытянулся на подушках.
– В последний раз я делил с кем-то дом, когда жил еще в Северной Каролине у бабушки, – поделился он тихо спустя мгновение, когда я прилегла тоже, вглядываясь в темноту и слушая гудение проектора. – Было тяжело уживаться с соседями в полицейской академии, поэтому я каждый день ездил до дома, хоть дорога и занимала почти три часа. Я веду к тому, что… Мы ведь неплохо уживаемся вместе, да? – спросил он с надеждой. – Не считая некоторые… неурядицы. Если такое повторится снова, то тебе необязательно сбегать из квартиры. Можешь просто хлопнуть дверью или швырнуть в меня чем-нибудь.
– А ты можешь разломать мою скрипку о стену, если хочешь.
– Хочу, но не буду, спасибо.
Я криво улыбнулась, взглянув на острый профиль Коула. Свет торшера оттенял его ресницы и волосы, открывающие узкий лоб в россыпи родинок, напоминающих созвездия. Его ноги почти свешивались с матраса, и я задалась вопросом, как Коул умещался на этой кровати раньше. Повернувшись на бок, я зевнула, заразившись его сонливостью: Коул почти дремал, сложив руки на груди.
– Это твоя квартира. Я тоже отучилась делить с кем-либо пространство, уже не говоря о соблюдении правил, но