На границе Вселенной. Кровавая корона. Книга 3. Виктор Яманов

В животе и груди чувствовался провал, словно скафандр облегал одни кости. Я сидел, оперевшись спиной на стену камеры с поникшей головой. И был уже мёртв. Мумия, способная мыслить, не более того. Боялся, что если пошевелю руками, то тело рассыплется в прах. Но когда набирался смелости для движения – этого не происходило. И снова оставался жив. «Чем я это заслужил?» – проносилось в мыслях. Я корил тот день, когда родился и не умер. Худшей жизни, чем существование в ограниченном пространстве без возможности умереть, – не придумаешь. Злосчастное тело было не способно повторить подвиг после моего рождения и впасть в состояние анабиоза, чтобы не мучить меня, видимо, из-за отсутствия любого вида энергии, кроме моей собственной.

      Вскоре мысли начали путаться. И даже в периоды короткого бодрствования я перестал открывать глаза. Мысленно общался сам с собой, постепенно теряя рассудок. А когда, наконец-то, захотел открыть веки в надежде, что теперь уж точно обращусь в прах, то не смог. Тело существовало. Вот оно. И я ощущал свой разум в нём, но уже не мог контролировать ничего, даже мысли.

      Я настолько глубоко зарылся в собственном сознании, что реальность перестала существовать.

      …Вот, я иду по пляжу райского острова, держа за руку Элиз, лёгкий ветерок колышет волосы, а любимая смеётся. Вот мы с Люциусом ведём беседу о квантовых двигателях, и он вставляет в объяснение нелепые шутки и наливает мне очередной бокал голубого вина. Я забираю Кайла со школы и он, называя меня отцом, рассказывает, что победил в соревнованиях. Вот, мы плаваем в земном море, и вода такая приятная. Вот, я ем жаркое из амаранского кабана, и оно слегка обжигает мне язык. Вернулось ощущение температуры вокруг, и я часами наслаждался солнцепёком. Моя новая реальность. Красивая и радостная жизнь, идущая по кругу, пока ещё мог мыслить.

      «Мыслишь – значит существуешь», – так говорил какой-то земной философ. Существуешь, не более того. Со временем камера, ставшая моей прижизненной гробницей, перестала для меня быть реальной. Настолько, что только мысли остались реальными и существенными. И мне нравилась новая жизнь. Каждый рассвет я просыпался вместе с Элиз и всегда в разных местах. Можно ли найти рай в тюрьме? Так вот он…

      Этим утром мы проснулись в бунгало на пляже, и Элиз разбудила меня, потрепав за плечо. Было жарко. Обычно она ласково шептала на ушко слова любви, и я пробуждался. А тут насторожённо трогала моё лицо. Я уже проснулся и, как всегда, с улыбкой смотрел на неё, но почему-то она говорила:

      – Маркус! Маркус! Ты слышишь меня? – В голосе девушки читалась истерика, чисто земные эмоции.

      – Я тут! Всё в порядке, – успокаивая её, я присел на мягкую кровать.

      – Нет! Ты не можешь умереть! – По её щеке покатилась слеза. – Ты должен жить! Ради меня!

      Я обнял её за плечи, пытался успокоить, но она не слышала меня, словно говорила с кем-то другим. Я насторожился, не понимал, что происходит.

      – Ты не можешь умереть! – Она повторяла мне снова и снова, то и дело проваливаясь в бушующий