– Не надо было уходить, не предупредив нас, – проговорил Алтан.
– Я не собираюсь перед вами отчитываться о каждом своём шаге, это вы зря.
– Но ты же взял нас с собой в качестве охраны! – возразил Бальзан.
– Потому что если бы я появился в Нэжвилле без охраны, это вызвало бы слишком много вопросов. Я привык всё делать один. И решать, что я буду делать и когда я это буду делать, тоже.
– Знаешь, надо было сказать тогда с самого начала, что мы тебе не нужны, – сказал Алтан, и в его голосе слышалась обида.
– Это не так, – ответил Оташ. – Вы нужны. Но волноваться за меня не нужно.
– Там какой-то мужик на тебя уставился, – проговорил Бальзан, смотря куда-то за спину шоно.
– Действительно, – обернувшись, сказал Оташ. Мужчина был высоким и с очень проницательным взглядом. Слегка поклонившись, он вдруг направился прямо к шоно.
– Разрешите представиться, – проговорил он. – Арчибальд Рейн.
– Посол? – Оташ вспомнил, что именно это имя называл король в беседе с ним.
– Верно.
– Тогда вы, наверное, знаете, что мы отправляемся уже завтра?
– Разумеется.
– И вы ведь понимаете, что замков у нас в шоносаре нет. В поселениях есть дома, но если вы собираетесь жить в моём лагере, то вам придётся смириться с гером.
– Возможно, я произвожу впечатление человека, привыкшего к роскоши, но это не так, – ответил Рейн.
– Рад слышать. Остальные вопросы мы можем обсудить в дороге.
– Непременно. Со мной будут ещё два человека. Мой секретарь Олаф Найтли и юноша, с которым, как мне показалось, вы уже знакомы, Юрген Шу.
– Да, мы познакомились сегодня. До встречи завтра.
– Я половину не понял, – проговорил Алтан, когда Рейн, откланявшись, удалился.
– Я тоже, – кивнул Бальзан.
– А потому что надо было учить язык лучше, – усмехнулся Оташ.
– Так что это за мужик?
– Посол. Завтра едет с нами. Как вы думаете, кто такой секретарь?
– Чего? – переспросил Алтан.
– Да посол сказал, что с ним будет его секретарь. Я этого слова не знаю в языке нортов.
– Это что-то тайное?
– Понятия не имею, – пожал плечами Оташ. – Надо будет потом узнать.
В Нэжвилле уже наступила ночь, когда сарби понял, что не может уснуть. Если в первую ночь в замке он выспался, потому что немного устал с дороги, то теперь же сон не шёл. Для него предоставили одни из лучших покоев замка, но всё это было слишком непривычно. Оташ не привык к мягкой перине, и спать на ней было странно, потому что он будто бы постоянно куда-то проваливался. Он даже уже подумал лечь на пол, но вдруг ему показалось, что откуда-то из раскрытого окна доносится протяжная мелодия. Оташ подошёл ближе и прислушался. Действительно это была музыка. Кто-то играл на флейте. Оташ выглянул в окно и вдруг увидел его. На этаж ниже в одном из окон напротив. На подоконнике сидел юноша и играл на флейте. Мелодия была пронзительной и печальной. Оташ заслушался. Он всегда любил, как играли музыканты в шоносаре, но такой мелодии