– Разочарую вас, господа, я знаю не так уж много. 12 августа крейсер пришёл в Сайгон из Хайфона, где перед этим пополнял запасы угля. После боя в Жёлтом море корабль имеет несколько пробоин, в том числе одну из крупного калибра ниже ватерлинии. Пока «Диана» стоит в Сайгоне. Судя по всему, для устранения повреждений крейсеру надо становиться в док, но французские власти, на которых давят по дипломатическим каналам англичане и японцы, не хотят давать согласие на длительное пребывание крейсера в Сайгоне и требуют, чтобы его командир, капитан 1-го ранга светлейший князь Ливен, интернировался, то бишь разоружился. Все ждут телеграммы по этому поводу из Петербурга…
Здесь я поймал себя на мысли, что чуть не ляпнул вслух «из Ленинграда» вместо «Петербурга». А вот на хрен столько раз переименовывать город! Также я умолчал о том, что вообще-то этого хитрожопого Ливена сначала собирались судить. И ведь реально было за что: «прорвался» в строго противоположную сторону, во Владивосток не пошёл под предлогом того, что на это «угля не хватит», но при этом сумел дотащиться до Хайфона, расстояние до которого вдвое больше, чем до Владивостока. И только изменившиеся обстоятельства высшего порядка («наверху» соизволили счесть, что он всё-таки не драпал, а «спасал корабль») превратили командира «Дианы» из преступника в героя. Но это всё, так сказать, «послезнание», и информировать об этом моих собеседников не стоило.
– А откуда вы так хорошо осведомлены об этом? – поинтересовался Зиновьев, переварив услышанную от меня информацию.
– Ну я всё-таки журналист, а журналисты всегда стараются знать больше других. Собственно, само появление «Дианы» в Сайгоне – никакая не тайна. Разумеется, на сам крейсер никого не пускают, вокруг причала вооружённая охрана. Так что я наблюдал за кораблём с берега. Исключительно с помощью сильного бинокля или подзорной трубы. Но кроме того, кое-кто из офицеров сходил с «Дианы» на берег, и мы с сайгонскими коллегами имели с ними краткие беседы в одном из местных ресторанов.
– Ого. А кого именно вы видели?
– Издали я видел даже старшего офицера крейсера капитана 2-го ранга Семёнова, но поговорить с ним у меня не получилось. Зато удалось побеседовать с мичманом Кайзерлингом и младшим инженер-механиком Бобровым…
– Смотри-ка, – оживился флотский лейтенант. – А ведь я Сашку Кайзерлинга здесь, в Порт-Артуре, встречал!
– Это ваш друг?
– Да нет, так, пару раз бывали в общей компании. Кстати, как он?
– По внешнему виду вполне себе жив-здоров и не ранен. А в остальном, как и все на «Диане», постоянно на нервах. Поскольку они, бедные, не знают, что им сообщат из Петербурга…
Кстати, именно в день этого нашего разговора, 21 августа 1904 года, на «Диану», в Сайгон, таки пришла высочайшая депеша от самого государя императора, который разрешал Ливену разоружиться и интернироваться. Но моим собеседникам ни к чему было знать