– Моя мама запрещает мне с тобой видеться…
Через пару минут после ухода Володи я медленным шагом направилась вдоль любимой дороги…
Наступила весна.
Я училась в санаторной школе-интернате. По большей части учениками этой школы были приезжие из деревень или дети из неблагополучных семей. Когда мои родители переживали затянувшийся развод, мама перевела меня в эту школу, чтобы я могла находиться под присмотром преподавателей с утра до вечера и принимать пищу три раза в день. Днём у нас проходили основные занятия, а после обеда была организована самоподготовка, где мы списывали друг у друга домашку.
Это был наш последний учебный год. Мы выпускались девятиклассниками, но уровня итоговых знаний большинства из нас не хватало, чтобы поступить в десятый класс другой общеобразовательной школы, поэтому многие продолжили обучение в техникумах и ПТУ.
Люда, несмотря на то что была отличницей и имела все шансы продолжить обучение в десятом классе в любой другой школе, подала документы на специальность «Технолог-деревообработчик», и после экзаменов её зачислили на первый курс в механический техникум, который в городе все называли «Механа».
Мои родители, желая, чтобы у меня было «достойное образование», посовещались и решили отправить меня второй раз в девятый класс в лингвистическую гимназию №20, которая находилась через дорогу от моей бывшей школы.
Ещё учась в санаторной школе, мы с Людой часто сбегали с самоподготовки и подглядывали, как за забором важно выхаживают гимназисты. Они никогда не смотрели в нашу сторону, гордясь своим положением – не каждый мог позволить своему ребёнку учиться здесь.
Эта гимназия была единственным в городе образовательным учреждением, после которого у выпускника была возможность продолжить обучение в Москве или за границей.
Там работал мой отец, и последние три года учился старший брат Игорь, но до первого сентября двухтысячного года я сама ни разу не переступала порог гимназии.
Игорь закончил в гимназии одиннадцатый класс и уехал в Казань, где жили наша тётя и бабушка, чтобы поступить в университет. В гимназии он был местной звездой баскетбола, активистом и кавээнщиком, его все знали и любили так же, как и моего отца.
У меня же отношения с одноклассниками не сложились. Уже к середине учебного года я скатилась на твёрдую двойку по десятибалльной системе, и лишь по физике мне ставили «семь», что означало три с плюсом или четыре с минусом по шкале оценок обычной общеобразовательной школы.
В классе часто шептались за моей спиной, обсуждая недорогую учебную форму и полное отсутствие знаний по английскому языку. Авторитет моего отца не мог повлиять на мнение одноклассников, поэтому я всё больше пренебрегала обучением и старалась всё реже появляться