Она слышала об этом, что в джунглях сохранилось множество разрушенных построек и артефактов, периода правления древних индийских царей Шри Бхимсены или Махараджи Потхасири… Но одно дело слышать и, даже видеть изображения на фото… другое дело попасть на руины древнего мира, откуда доносились крики обезьян и щебетание неизвестных птиц. И она, ощутила себя Маугли, попавшая в этот мир. Из-под ноги вырвалось и зашуршало по траве и листьям какое-то мелкое пресмыкающееся. Под большим камнем исчезала маленькая змейка, красным стеблем вплетаясь в траву. Гудела наполненная дребезжащих насекомых поляна.
Пронеслась по стволу лежащего экзотического шорея, любопытная обезьянка. Впрыгнула на рядом стоящий ствол. Прошмыгнула по корявой коре и нырнула в зелень. Из-за качающейся веточки выглянула и спряталась, прыгнув под каменный блок. Вспорхнула птичка с шумом, совсем рядом, из куста фикуса. И затараторила звонко.
Откуда-то из глубины чащи отозвалась сонная хищная кошка. Взлетела стайка попугаев… И всё стихло на какое-то время. Неле всё казалось, что кто-то следует за ней, наблюдая за каждым её шагом.
– Может, духи джунглей?
Но она отгоняла назойливые мысли.
Джунгли ещё не замечали её. Но назойливые мухи уже обнаружили женщину и зудели над ней. И Камила плотнее прижималась к груди.
Неля шагнула вперёд, продираясь через кустарник и мелкие лианы и вышла не поляну. На поляне среди высоких трав, почти незаметны, лежали каменные плиты, переходящие в руины древнего города, охристо-красными глыбами тёсаного булыжника выступая из заросшего оврага и поднимаясь вверх, где суетились небольшие, такого же окраса, обезьяны. Камила с большим вниманием рассматривала их.
Неля коснулась ладонью первого горячего камня. Паутина трещин оплела остовы плит, вросших в землю вместе с пыльным бурьяном. Корневищами и искорёженными лианами опутаны бугристые осколки гранитных идолов, от которых исходит горячее тепло… Всё, что осталось, превратившись в кладбище древнего города… Останки строительных балок иссушило и превратило в труху, развеяв по ветру время. В овраге – сгнившие изумрудно-мшистые стволы, через которые проросла новая жизнь. Тугие ростки выворачивали пласты серой листвы, сравнивая всё с сырым валежником, перепутавшись с травами и зеленью. А сверху уже корчит гримасы любопытный и суетливый обезьяний народ. Камила уже не реагировала на них, как солидная дама на дворовую