– Ты так прекрасна и так талантлива. Я хочу, чтобы ты была счастлива, – тихо прозвучал голос, Гарванна узнала его, это тот самый голос, который советовал добавить ту или иную краску. – Ты ведь хочешь быть великой, быть замеченной всеми. Я буду рядом с тобой и помогу тебе. Мы сотворим самое большое чудо. Просто протяни мне свою руку. И вместе мы покорим этот мир.
И Гарванна протянула свою руку.
Дух прикоснулся к ней, и было в этом прикосновении что-то особенное. Все тело содрогнулось от приятного волнения. А затем образ скрылся в розовой пелене. Рассеявшись, все было как прежде – рубиновая вазочка с крышечкой, на которой мирно дремал дракон – неподвижно покоилась на деревянном столике в окружении пышных пионов. А подле стоял мольберт с незаконченной картиной, где было живое закатное небо с проблесками звезд, сочные цветы и пустое место для древней реликвии и ласточек. Одна ласточка сидела на столе, а вторая резко взмывала вверх, точно душа, стремящаяся на волю.
Глава 4. Вдохновение
Новый солнечный день врывался в окно, теплыми лучами щекоча нос. Гарванна приятно так пожмурилась и улыбнулась новому началу.
Каждый день – это бесконечная череда возможностей, чтобы проявить себя, узнать что-то новое или просто насладиться чем-то приятным и прожить этот день так, как по-настоящему хочется. Все преграды – условны, а все ограничения – лишь от нас самих. И потому радоваться этому началу, этим миллионам возможностей, которые нужно уметь ценить и хватать за хвост, есть истинное счастье.
В голове у девушки еще стоял образ сна и таинственного прикосновения духа. Настроение было отличным и больше всего ей хотелось творить. И ничто не могло помешать ей на пути воплощения этого желания.
Проведя свой утренний ритуал и выпив горячий крепкий кофе, девушка решила перво-наперво разобраться с мелкими заботами, чтобы ничто и никто не отвлекал ее от творческого процесса.
– Ооо, какие мы красивые и нарядные! Это куда или откуда? – подражая манере, звонко проговорила Гарванна.
– Ох, милая, ты не представляешь, сколько тут происходит событий! И все в один лишь день!
– Мама, я так тебя люблю, ты же знаешь? – улыбнулась она.
– И я тебя, Анечка. Мы с Генри катались на серфе, а теперь идем на особенное луау, – этот голос, точно свежий морской прибой, веял оптимизмом и теплом.
– На серфе?