И пока мы стояли в тесном помещении, пережидая уход ее преследователя, я разглядывал ее с чисто мужским интересом. Наблюдал, как под тонкой тканью платья вздымается красивая упругая грудь, как бьется жилка под нежной кожей на шее. Как эротично, сама того не подозревая, девчонка закусывает губы. Пах заметно потяжелел, стоило мне только представить их в действии.
– Высадишь меня у ближайшего торгового центра? – просит она уже в машине.
Оставить ее в беде у меня не получилось, и я галантно предложил свою помощь.
– Живешь здесь неподалеку?
– Нет, просто… – запинается.
Я чувствую, как она снова тушуется, уходя в себя.
– Просто что?
Лиля отворачивается к окну, пытаясь скрыть эмоции. Отмалчивается. А во мне опять просыпается гребаный рыцарь, который рвался вступиться за нее там, у мужского туалета, где ее разыскивал какой-то мутный тип.
Давно не припомню за собой такого поведения. То ли магнитные бури виноваты, то ли ссора с сыном разбудила во мне эмпата.
– Воробушек, я понимаю, что не имею права лезть не в свое дело, но гулять одной в такое время по большому городу может быть небезопасно.
– Как ты меня назвал? – смотрит с любопытством.
Усмехаюсь, отмечая, что сам не заметил, как вырвалось это слово.
– Куда ты собралась посреди ночи? – оставляю ее вопрос без ответа.
Я инстинктивно не хочу ее отпускать, а она, как назло, больше не идет на контакт, всем своим видом давая понять, что не желает говорить на эту тему.
Интересно, что в клубе Лилия отчаянно строила мне глазки, пытаясь обратить на себя внимание, а сейчас, когда я фактически созрел, дает заднюю.
– Только не говори, что ты за меня волнуешься, – усмехается грустно.
– Не скажу. У меня другие интересы, – отвечаю прямо.
Воробушек напрягается, крепко сжимая в руках маленькую сумочку. Мне даже кажется, что я слышу стук испуганного сердечка, грозящего предать хозяйку и выпрыгнуть из грудной клетки, но уже в следующую секунду девчонка берет себя в руки, робко интересуясь:
– Какие?
– Например, продолжить наше знакомство в более удобной обстановке? Как тебе такой вариант?
Только вместо ожидаемой радости по поводу того, что ее чары в отношении меня сработали и она добилась своего, Лилия растерянно открывает рот, глотая воздух как рыба, выброшенная на берег. Словно совсем не этого добивалась.
Смущение ярким румянцем ползет по красивому личику. И ведь играет так натурально, что в другой ситуации я бы поверил.
– Мне нравится, – кивает утвердительно, вопреки своему невинно-оскорбленному виду, чем снова удивляет. –