Из красной иномарки вышла женщина и направилась к дому, шагая по узкой тропинке, протоптанной от дороги к дому в низине.
Останки повалившегося штакетника, некогда ограждавшего двор, тут и там торчали из-под снега. Тропа аккуратно огибала полусгнившие деревяшки и выводила к крыльцу, местами проваленному. Женщина не без опаски поднялась на крыльцо, постучала в дверь, и пока в доме не произошло никакого движения, озиралась по сторонам с настороженным удивлением, будто все еще не в силах была поверить в то, что она не ошиблась адресом и этот дом – это как раз то, что ей нужно.
Укрепиться в своих сомнениях она не успела, потому как открылась дверь и в нешироком проеме обнаружилась старуха в грязном, целую вечность не стиранном халате, в валенках и телогрейке. Старуха была крива на один глаз, из-за чего ее лицо имело неприятное и крайне подозрительное выражение.
– Здравствуйте, – сказала женщина.
Старуха молчала, сверля гостью своим единственным глазом.
– Я не ошиблась? – спросила женщина. – Люда Тропарева здесь живет?
И тогда старуха, не поворачивая головы и все так же сверля гостью взглядом, крикнула, открыв рот с редкими костяшками желтых зубов:
– Людк! К тебе!
Брызги ее слюны попали гостье в лицо, и женщина едва не содрогнулась от омерзения.
Из-за спины старухи вынырнула Люда, увидела гостью, изумилась и испугалась одновременно, и единственное, на что ее хватило – спросить растерянно:
– Вы?!
Женщина, которая проводила собеседование с Люсей и ее подругами в университете и которая потом присутствовала при том разговоре, непонятном и унизительном – эта женщина стояла на крыльце полуразвалившегося дома, спрятавшегося в занесенной снегом низине, и увидеть ее здесь Люся никак не ожидала.
– Здравствуйте, Люда, – сказала женщина, и сейчас в ней не было той холодной надменности, которую Люся наблюдала при прежних встречах. – Не так просто оказалось вас разыскать.
– В университете, – подсказала не оправившаяся от растерянности Люся.
– Так ведь каникулы, – напомнила женщина.
– Ах, да, каникулы…
Они разговаривали, а между ними стояла безобразная старуха, ее демонстративно не замечали, но на самом деле она очень и очень мешала, и оттого обе собеседницы испытывали неловкость.
– Я на машине, – сказала женщина. – И если вы накинете пальто, мы может пойти в машину и там поговорить.
– Зачем машина? – вдруг вмешалась старуха. – Дом есть. В доме можно.
– В доме, – эхом отозвалась Люся.
По ней было видно, что с гораздо большим удовольствием она отправилась бы в машину, но не смела перечить старухе.
Старуха попятилась, оттесняя Люсю и открывая проход в дом для гостьи, и женщина осторожно переступила через порог, перемещаясь