Медсестра разворачивается и упирает руки в бока, явно ожидая, что я вернусь на место.
– Девушка, что вызвала бригаду скорой помощи, просидела в больнице сутки, очень за вас переживала, говорила, вы спасли ей жизнь.
Мрачно усмехаюсь над собой. Опять решил погеройствовать?
Надо же было так надраться. Ни хрена не помню.
– Я разве сказала что-то смешное? – Женщина хмурит брови, явно находясь в замешательстве от моего поведения.
– Нет, – опускаю голову и качаю ей, ворча себе под нос, – совершенно ничего. – А потом чуть громче добавляю: – Моя одежда цела?
Облизнув сухие губы, начинаю оглядываться вокруг и тут же морщусь от внезапно сдавившей виски пульсирующей боли.
– Нет, но девушка… Та, которую вы спасли, – медсестра будто нарочно выделяет данный факт, – купила все, что вам необходимо…
– Можете передать ей спасибо, – нетерпеливо обрываю собеседницу, не дослушав очередной бессмысленный поток слов.
– Но…
– Мисс, не выносите мне мозг! – Я стискиваю зубы, чувствуя нарастающее раздражение. – Лучше выдайте одежду и принесите подписать какие-нибудь сраные бумажки, чтобы я мог уже свалить отсюда. И тогда, возможно, я спасу еще парочку жизней.
Мы сталкиваемся взглядами, прежде чем на меня обрушивается ее возмущение.
– Мужчины, упрямые бараны! – восклицает она, сдаваясь, но я рад, что эта женщина понимает серьезность моих намерений. Еще бы рот свой прикрыла, цены бы ей не было. – Если бы вы хоть иногда слушали женщин, жили бы дольше.
– Все именно так, – вновь прерываю ее неостроумные наставления, но тут же смягчаю тон: – А теперь, мисс, могу ли я получить одежду и свои личные вещи?
Медсестра раздраженно вздыхает и, бурча себе под нос, уходит из палаты.
– И бутылку воды! – выкрикиваю ей вдогонку
А спустя нескольких долгих часов, получив вольную и спасительные запасы обезболивающего, я покидаю пределы больницы.
Свежий вечерний воздух болезненно проникает в легкие, но я запрокидываю голову и наслаждаюсь им. Около полутора суток в больнице, а я уже забыл, как дышится вне помещения.
Нахожу в кармане мятую пачку сигарет и прикуриваю, с облегчением выпуская клуб дыма.
Девушка… Кто же она? Я все это время пытался вспомнить хотя бы, как она выглядит, но тщетно. Ноль. Ни голоса, ни имени. А главное, и причины нашего «знакомства» мне не удалось восстановить в памяти.
Сглатываю горечь никотина во рту и тяну пальцами волосы на макушке. Я слишком много пью.
Из омута надоедливых мыслей меня вырывает тяжелая ладонь, опустившаяся на мое плечо.
– Теперь я серьезно задумываюсь над тем, чтобы поместить тебя в изолятор.
Поворачиваюсь в сторону знакомого голоса и сбрасываю с себя мужскую руку.
– Катись