– Стоял я возле наших полководцев-
Стал собеседник отвечать, -
Там, где начальники – я в той же лодке!
За ум, за смелость любит меня царь!
А обучался драться я у самых лучших,
У мастеров меча и топора!
На вашей стороне такие не найдутся,
Но если снять кота с березы, это к вам!
– Известно, у начальства подчиненных много!
Попробуй всех их сосчитай
От самых важных до уборщиц, -
Боец второй не стал молчать. –
Ты у начальства, да, в почёте:
Пойди, уйди, да принеси!
Всегда у них на лучшем счёте –
Выносишь ночью им горшки!
Спор продолжался очень долго.
Две лошади уже храпят.
Склонилось солнце к горизонту,
Опять свой выполнив обряд.
Два собеседника кричали,
И спор их был всё горячей!
И эти строки написал вам
Не самый храбрый из людей!
Выбор
Можно рассказать о самом тайном,
Можно скрыть все то, что наяву.
Не узреть в закономерности случайность,
Не понять, что случай и есть – суть!
Можно наплевать на все законы
Или догмы чтить до жжения в груди.
Можно и садизм принять за норму,
Со святостью слегка повременив.
Можно расцвести, тянуться к свету,
Или вдруг затухнуть как свеча.
Можно стать словоохотливым поэтом,
Или так всю жизнь и промолчать.
Нет сомнений, что все повторится снова.
Нету веры в то, что цикл завершен.
Я убежден, что будут перемены,
И в том, что их не будет убежден.
Лжепророк
Гремит твой звонкий голос, взгляды приковывая.
Ты силой слова Всех людей заставил думать по-новому.
При появлении твоем, тела сгибались в поклоне.
Ты с площадей вещал о том, что перепишешь историю!
И каждый кто проникся верой, нес к тебе свое золото.
Каждый кто проникся верой делал это осознанно,
Забывая всё, что не связал своем уме с твоим обликом.
«Гремит» твой голос так безжалостно на каменных скрижалях.
По сотне раз каждый прочел их в час тоски и печали,
Ища спасенье не в себе, а в этих странных писаниях.
Ты называл их откровением, священным уставом,
Сошедшим даром, текстом жизни, это – гибель незнания!
Ты сам себе поверил, что сдержал обещание!
Повсюду лжепророки, самозванцы и прихвостни.
Кто-то доверяет им ведь право на истину?
Волк в овечьей шкуре на священном пиру
Скрывает за улыбкой наточенный зуб.
Ученик вора
Ученик
Та девушка вновь меня ждет.
Запомнился ей и, отныне,
Заставили сердце её
Болеть и страдать мои силы.
Она знать не может того,
Какими я целями движем,
И снова смотрит в окно,
О любви мечтая из книжек.
Девушка
Ты