– Здравствуйте. Василий? Мне ваш номер телефона диспетчер подсказала. Я по одной деликатной проблеме беспокою.
– Да. Вы по какому вопросу? – прямо как в советских фильмах спросил, таким вот советским строгим тоном.
– Примерно неделю назад вы в Калинкино мебель с улицы Пушкина везли. А эту мебель моя мама продавала, – для этого разговора у меня была совершенно новая история. – Так вот, там в шкафу наши семейные фотографии остались, она не выложила. Теперь ищем как связаться с людьми, которые купили шкаф.
– А чего у диспетчера не спросили? – я как будто с разбегу ударился о бетонную стену головой.
– А там про заказчиков не дают информации.
– Дак и я не даю. – тут я мысленно ударился второй раз.
– Да мне не про заказчиков, собственно, мне скажите хотя бы, куда отвезли, а я там сам приеду, договорюсь.
– А какая разница, что про заказчиков рассказать, что про адрес доставки – все равно раскрытие информации! – Василий оказался человеком подготовленным, и судя по всему, подготовленным в какой-то разведслужбе.
– Василий, поймите, скорее всего, если люди были порядочные, то они сами сейчас ищут способ отдать фотографии. Вы просто ускорите этот процесс и никого не раскроете. Тем более, я нигде и никому на вас ссылаться не буду, просто скажу, что в диспетчерской узнал всё.
– Да какие они порядочные! На разгрузке продержали час и не оплатили. – я похоже нашел нужную мозоль.
– Не оплатили простой что ли?
– Ну да. Посчитали мне что-то, что медленно ехал, специально время тянул. Они и ваши фотографии поди ка выкинули уже!
– О нет! – вскричал я, – Василий, только не это!
Надо было поступать в театральный. Или фильмы озвучивать. Так натурально и страдальчески получилось. Я продолжил давить:
– Василий, там же память о всей нашей семье. По пятьдесят лет фотографиям, их даже восстановить неоткуда, копий нет! Последняя надежда через вас их найти. Выручайте. Пожалуйста!
Выдавая все это, я параллельно обдумал две мысли по очереди: натурально ли получается, и зачем я это все делаю? На второй вопрос скорее всего я бы ответил: интрига должна быть раскрыта, хоть интригу я сам и выдумал. А на первый вопрос ответил Василий:
– Ну ладно вы убиваться-то. Они ее в приют перевезли. Я поэтому ругаться и не стал. Хотя люди могли бы и совесть иметь, даже в таком заведении.
– Что за приют? – я был уже в стойке.
– А что, их так много? – хмыкнул Василий. – Для детей на Панинской. Не ошибетесь, там он один.
Я довольно горячо поблагодарил его. Про пассажиров расспрашивать не стал, так как по логике вещей меня интересовал только шкаф. Да и Василий был изначально настроен подозревать меня в чем-то.
Итак, у меня сложилась начальная картина. Через несколько дней после того, как я сдвинул клеенку со стола, объявились два человека, которые вызвали три одинаковые машины в наш поселок и лишь на одной забрали мебель