Свернув на Каптон-Кит, я выехала на оживленную дорогу. Наличие всевозможных кафе, ресторанов и баров, здесь перевешивало. Правда, конечный пункт, бар, который мне был нужен, заметно выделялся на фоне остальных увеселительных учреждений.
Я заглушила двигатель, думая о том, насколько хватит моих нервов, чтобы пережить еще один день. Ох, бедная Мия. Мне жаль, что ей пришлось это пережить, но… я прохожу через подобное уже давно, и казалось бы, должна привыкнуть, но нет. Да, журналистика – опасная вещь, но, разве, меня об этом не предупреждали? Я ввязалась в это. Надеюсь, в будущем, мне не потребуется лечение от маниакально-шизоидной паранойи.
Черт, как же хочется курить.
Выбравшись из машины, я несколько минут стояла и пялилась на пятиэтажное здание. Первый этаж занимал бар, под названием «Нора»: вход под металлическим навесом и малиновая вывеска, горящая на прямоугольных окнах. Как странно, что я не слышала ни музыки, ни хмельного трепа. Остальные этажи, оставались жилыми. Я слышала, как из окон раздавался детский плач и ругань соседей. Ладно, я совсем не удивлюсь, если домоправленец и бармен – одно и то же лицо.
Толкнув дверь, я не ударилась в густое амбре перегара или никотина, что уже было странно. Я побывала во многих танцевально-питейных заведениях, но это, похоже, самое тихое. С педантичностью, расставленные круглые столики, занимавшие большую часть помещения, но при этом, оставляя свободное пространство, для перемещения. Справа от двери, стоял холодильник с газированными напитками. На стенах постеры, с призывами – быть добрым, честным и просветленным, натолкнули меня на мысль, а не бывший ли пастор, этот бармен? Ему еще оставалось выставить стенд у входа со всеми заповедями – не убей и не укради, но что-то подсказывает мне, наличие распятий, не сделало бы это заведение по всем канонам христианства, домом господа бога. Несколько мужчин, занимало столики – они тихо говорили, потихоньку потягивая пиво в длинных бокалах. Слева от двери, тянулась длинная, как дорожка для боулинга, барная стойка. За ней, высилась огромная полка, с полным ассортиментом алкоголя.
И, правда, почему это место называют плохим? Потому что оно идет вразрез с другими? Я перевела взгляд на бармена: высокого мужчину, с чисто выбритым черепом. Он реально мог сойти за бывшего священника, потерявшего смысл ходить по воскресеньям в церковь, но не утратившего веру в будущее.
Я подошла к стойке.
– Привет.
Серо-зеленые глаза, прячущиеся под очками в металлической оправе, уставились на меня. Бармен растянул губы в улыбке, но его руки продолжали колдовать над пакетиками с орешками.
– Добрый день.
– Мне бы увидеть Николаса.
Бармен отложил пакетик, вытащив из-под стойки полотенце.
– Слушаю.
Почему, у меня на языке вертится – отец Николас?
Я подалась вперед.
– Я от Дага Кольтера.
Взгляд бармена вспыхнул. Он кивнул, быстро зашагав вдоль стойки. Затем, остановившись, откинул ее подвижную часть, кивком указывая,