– Постановили его сумеречную душу Славянские Боги отправить на беспрестанное покаяние сроком на десять веков, а опосля к медленному распылению оную приобщить, то бишь к разложению на прах тленный, подлежащий развеянию по Бескрайним Просторам Мироздания… А ты ведаешь, что это означает! Возродиться Мельванесу когда-либо в какой-нибудь, даже самой паршивой, телесной оболочке уже не суждено: он приговорён Перуном, Сварогом и Велесом к смерти. К настоящей погибели, из которой возврата уже нет, как ни крутись волчком и ни ползай на карачках, моля о пощаде… Можем ли мы закрыть глаза и сделать вид, что произошедшее нас не касается? Не можем, ибо касается, Урсула, и ещё как! Ведь на месте Мельванеса мог оказаться каждый из нас…
– Не каждый! – буркнула угрюмо колдунья, после гадко захихикав. – Мельванес был силён, спору нет. Но самодоволен и глуп! Думал чем угодно, только не мозгами! Да и похоже, насчёт того, что не проигрывал он, погорячился ты… Кто-то или что-то его сильно подпалило, скукожило да сморщило месяца за полтора-два до смерти; явно не в лучшей форме находился наш братик на момент своего последнего боя…
– Не нравится мне, когда я чего-либо не знаю! Разведай всё по делу нашего павшего соратника и доложи! – не терпящий возражений грозный рык из чёрного облака зычным эхом прокатился по магической библиотеке старой Урсулы. – Ты меня услышала?
– И очень хорошо, – прошамкала в ответ горбатая ведьма. – Сделаем…
Глава 1. Мирград. Терем Святослава
День возвращения из Бобруйской слободы
– Что у тебя под глазами, батька?! – счастливая Власта, первой взгромоздившись Ратибору на шею, прикладывала все возможные усилия, дабы не позволить Буреславу сместить её с насиженного места. Борьба за уютное седалище развернулась нешуточная: юный топтыгин, слегка задремавший и потому пропустивший возвращение отца, упрямо сжал зубы, даже в мыслях не думая уступать проказнице сестре, и в очередной раз принялся карабкаться ввысь, по могучему торсу рыжего великана, который с лёгкой улыбкой наблюдал сверху за смешными потугами своих ненаглядных чад.
– Хороший вопрос, между прочим!.. – Марфа, только что крепко-накрепко обнимавшая любимого, отпрянула от мужа и принялась внимательно его разглядывать. – Что за синева? И с носом что?! А с лапой?!
– Да я, это… С коня плюхнулся мордахой, да прям об камушек окаянный… – смущённо пробормотал Ратибор, расчёсывая безбожно зудевшие царапины на левом плече, оставленные ему на память тёмным волхвом. Проходить они и не думали. Наоборот, казалось, что покраснение и зуд вокруг них всё усиливаются. – Бывает же…
– И сколько раз подряд грохнулся? – Марфа гневно упёрла руки в боки. – Я сейчас не поняла, ты чего, врать мне удумал?!
– Да что ты такое