Но с Ульрихом была не готова расстаться мать.
– Нет, Генрих! Не забирай у меня сына! – жалобно закричала мать, словно Ульрих уже завтра отправится в снежную обитель. – Я покорно склоняю голову перед твоим решением, мой король. Путь враги твои будут повержены, а добыча займёт сотни обозов. Ты великий воин, твоя жена не смеет больше роптать. Пойду, закончу вышивать охранные руны на твоей рубахе.
– Погоди, Агнесса…
Дальше Норманну было уже не интересно, да и разговор быстро прекратился, послышались звуки поцелуев и отцовского рычания, которое он издавал, когда тискал женщин. Да, Норманн не раз заставал его за этим занятием в укромных уголках дворца, а также дворцовых пристроек, часто и вовсе на конюшне. Отец ему давно объяснил, что такова природа мужчины – мужчина имеет женщин, многих и разных, это как добыча, которую стремится завоевать каждый рыцарь.
Норманн принял на веру, он всегда и во всём безоговорочно верил отцу и восхищался им. Большой, могучий, сильный воин-победитель. Не знающий поражений и всегда возвращающийся с богатой добычей. Тот, кто отвоевал земли, исконно принадлежавшие Скальдии, и потерянные предками-трусами.
И сегодня у него первое испытание. Сегодня отец возьмёт его на охоту, а в следующий раз, возможно, и с собой в поход. Надежды Норманна были не на пустом месте. Ему не было равных среди сверстников. И даже сильного Дерека, что старше на два года, он тоже смог победить в поединке. И пусть в рыцари посвящают только не раньше шестнадцати при особых заслугах, были случаи, когда короли посвящали своих сыновей и в пятнадцать, и тринадцать.
Отца дед как раз посвятил в рыцари в тринадцать лет, но отец, по рассказам, был развит не по годам, выглядел старше и уже убил двух врагов – когда с дедом удалось поучаствовать в битве на западной границе с прибившемся к берегу с моря кораблю воинов племени красноволосых аккольцев. Это воинственное племя с островов только и жило набегами на материк, а большая часть границы с северо-запада как раз приходилась на земли Скальдии.
– Вилли, а правда, что в Марабийских пустынях девушки ходят голые по пояс? – прервал воспоминания дрожащий от возбуждения голос сына конюха, обращённый к Вильгельму, самому болтливому и добродушному рыцарю.
– Снизу ты имеешь в виду или сверху? – невинно спросил Вилли, но смешки от рядом стоящих рыцарей говорили о том, что Вилли собирается подшутить.
– А что, и так бывает? – не поверил Кнуд.
– Всяко бывает, – усмехнулся Вилли. – В Марабии женщины от светила укутываются в тряпки с головы до ног, оставляя светилу лишь глаза. А в Транзани мы видели женщин чёрных, как ночь, а из одежды на них только юбочка из соломы, прикрывающая срамные места.
– Врёшь, дядька! – выдохнул Кнуд.
Норманн тоже не поверил: юбка из соломы!